О свободе

Сумрачный усатый гений Фридрих Ницше как-то изрек мысль «Бог умер, и человек свободен».

Потомки эту мысль, как сие обычно бывает, обкорнали, оставив в ней только идею о смерти Бога, а идею о свободе человека отбросив, а самого Ницше, в том числе на основании сего высказывания, объявили атеистом и богоборцем.

Бога сегодня оставим в покое: поговорим о человеке и о его свободе. Поговорим о свободе в её психологическом понимании.

Когда психолога спрашивают, что такое в его понимании свобода, он отвечает с уверенностью, что в психологическом контексте это то же самое, о чём говорил мудрый еврей Барух Спиноза.

У одесских евреев есть такой вопрос-прибаутка: «Ты что, думаешь, ты умнее одесского раввина?..» Типа, не задавайся, не умничай. Амстердамец Спиноза был умнее голландских раввинов, за что эти самые голландские раввины очень не любили Спинозу: вероятно, в том числе из-за его позиции относительно свободы.

Свобода — это осознанная необходимость.

Ну вот, одно слово превратили в два. Теперь оба надо объяснить…

Сначала о необходимости.

Психологически человек устроен так, что нуждается в ограничениях. В отсутствие ограничений человек испытывает дискомфорт, вплоть до полного паралича своей способности к действию.

Один их моих учителей иллюстрировал сию мысль замечательным примером под названием «Американский холодильник». Он в молодости жил в американской семье. И вот, когда он в ней начинает жить, ему показывают на холодильник и сообщают: вот, типа, холодильник, если захочешь покушать, там продукты.

Но это ещё не всё.

Они приоткрывают дверцу, и даже показывают ему продукты: видишь, говорят?.. Вот всё это можешь брать, объясняют. Только вот тут, на этой полочке, лежат продукты, которые любит Мэри. А вот в этом контейнере то, что покупает для себя Джон. Но всё это ты тоже можешь, брать, если захочешь…

И закрывают дверцу.

Что произошло?

Ему аккуратно выставили ограничения.

Если бы ему этих ограничений не выставили, то как бы действовал любой нормальный человек, живущий в большой чужой семье? Он всякий раз, залезая в холодильник, мучился бы сомнением: а вдруг возьму что-то не то?.. Вдруг съем что-то, что люди специально для себя купили?.. И в результате, потреблял бы, ну скажем, одну пятую часть холодильника: брал бы меньше того, что мог, и куда меньше того, что хотел взять…

То есть, в отсутствие ограничений, он был бы дезориентирован, и частично парализован в своей свободе.

Но теперь, когда он точно знает, чего ему нельзя брать (ну, то есть можно, «если захочешь», но по факту всё-таки не нужно), он свободно и с удовольствием потребляет всё остальное. И таким образом, использует не одну пятую холодильника, а четыре пятых.

Разрешено всё, что прямо не запрещено.

Или другой пример: вы привезли друзей на недавно построенную дачу, где ещё не успели выставить забор вокруг участка. А вокруг чужие дачи. И вот люди жмутся к дому, не отходят больше, чем на полсотни метров: вдруг зайдут на чужой участок, а хозяевам не понравится?..

Забора-то нет.

И вроде бы, нет забора, иди куда хочешь: но, парадоксальным образом, именно отсутствие внятного внешнего пространственного ограничения заставляет человека самоограничиваться в своей свободе передвижения.

Но вот вы показываете друзьям: братцы, вон там берёзка, а вон там сарайчик, это примерные границы участка… И всё: люди спокойно и вольготно шарахаются по всей площади вашего огорода, наслаждаясь свободой передвижения…

Почему ограничения так психологически важны?

По двум причинам.

Во-первых, определившись в том, чего у вас нет (пока нет), вы чётко и недвусмысленно указываете на то, что у вас уже есть. Иными словами, положив некий предел, вы этим пределом очерчиваете зону, уже вам принадлежащую.

Помните Сократа?.. «Я знаю только то, что я ничего не знаю: но другие не знают и этого».

Сократ, как человек феноменальной эрудиции и обширных знаний, прекрасно представлял себе, сколько неизвестного и непонятного лично для него лежит за пределами этой его эрудиции и этих его знаний. Поэтому и заявлял подобное. Позволить себе сказать «Я не знаю чего-то» может только человек, который много знает, и уверен в своих знаниях. Он ставит забор, ограду: вот, на этом участке все мои знания, но за его пределами — непаханное поле…

А профан и неуч с гордостью считает, что он знает. Разбирается не только в политике и в футболе, но и в психологии, например… У него нет забора, потому что нету ничего, что этим забором можно было бы огородить…

Или, скажем, женщина говорит «Я, к сожалению, пока не замужем. Хотя три года в отношениях, но этот паразит никак не женится».

Формально она говорит о своих ограничениях. Она говорит о пределе своей свободы: замуж, говорит, пока выйти не могу. Нет у меня такой свободы: свободы стать супругой.

А что уже есть? Правильно: уже есть отношения. Есть мужчина. Есть статус любовницы, подруги, сожительницы. Мало?.. Ну, так у других и этого нету…

Повторяю: поставив предел, определив то, чего у вас, к сожалению, пока нет, вы автоматически очерчиваете этим же пределом то, что у вас, к счастью, уже есть.

Во-вторых, наличие ограничений создаёт мотив эти ограничения преодолевать.

Установка забора создаёт потребность через этот забор перелезть, не правда ли?.. Не получится перелезть — сломать этот забор к свиньям собачьим… То есть, осознав собственные ограничения, человек приобретает стимул жить, бороться, преодолевать, достигать, свершать.

Приобретает тот самый смысл, за наличие которого в человеке так ратовал всю свою психотерапевтическую карьеру, например, Виктор Франкл. И который ему, в том числе, помог и в концлагере выжить. Вот там уж заборы так заборы, не правда ли?.. Не чета всем тем, которые стоят вокруг нас…

Итак, ограничения решают две задачи: помогают ценить и пользоваться тем, что уже есть, и создают стимул получать то, чего пока ещё нет. С этим разобрались.

А теперь об осознанности. Свобода — это же не просто необходимость, а осознанная необходимость…

Разница в том, что подавляющему большинству людей ограничения и заборы выставляются извне.

Они выставляются для них родителями. Другими значимыми взрослыми: воспитателями, учителями… Выставляются друзьями, коллегами, начальниками… Государство очень любит выставлять барьеры и заборы. Помните, как у Жванецкого?.. «Я пойду…», говорит народ. «Куда пошёл»? спрашивает государство через свою милицию…»

Конституцию пишет, опять же. И даже заставляет народ поверить в то, что это он сам её для себя принял…

В таком режиме свобода человека ограничивается необходимостью, которую он сам для себя не осознал. Не принял. Не продумал. Ограничивается не осознанной им самим необходимостью. Он просто согласился с теми заборами, которые для него выставили другие люди.

А теперь представьте себе человека, который на дачном участке с гордостью подводит вас к свежепокрашенному заборчику, и поглаживая его, говорит: «Видишь, забор поставил?…Сам. Нравится?»

Ну да, отвечаете вы. А зачем поставил?

Ну как же, говорит он. Вот это, обводит он рукою, всё моё. А вот там, показывает, соседа. Но я, говорит, с ним беседую, торгуюсь. Куплю у него, паразита, участок. Уломаю. И будет это вообще всё моё… А забор перенесу воооон-туда вот, видишь, вот к той берёзке…»

Мечтает о свершениях.

Имеет осознанную им самим необходимость.

Свободен.

Имейте. Мечтайте. Освобождайтесь…