КАЛЕ (Франция), 10 авг — РИА Новости, Виктория Иванова. Северный французский город Кале в последние недели не сходит с передовиц газет и не пропадает из эфиров новостей. Причиной тому — волна нелегальных мигрантов, пытающихся всеми способами пробраться на грузовик или поезд до Великобритании, до которой по прямой всего 34 километра.
Город сопротивляется изо всех сил, но напор 3 тысяч мигрантов не сдерживают ни решетки с колючей проволокой, ни полицейские заслоны, ни риск лишиться жизни.
Направление: Европа
Простым туристам нет особого смысла задерживаться в Кале, осмотр достопримечательностей можно уложить в один день. В городе есть несколько музеев, собор, форт, ратуша и пляж. Тем не менее это место привлекает много иностранцев — правда, приезжают в него все больше выходцы из африканских стран и охваченного войной Ближнего Востока.
Во Францию, а затем и в Великобританию они бегут не от хорошей жизни. Причин отправиться в путешествие много — либо в Европу уже уехал кто-то из семьи или друзей, либо в родной стране невозможно найти работу, либо дальнейшее пребывание в стране несет угрозу жизни.
Зачастую одним из первых шагов в битве за место под европейским солнцем является обращение к агентам. Эти люди за определенную плату помогают добраться в желаемую страну; работа сродни туроператору, только условия специфические. За дорогу до Франции нужно заплатить до нескольких тысяч евро.
"Вы не думайте, бедных людей тут нет. Здесь, скорее, средний класс, может, чуть выше. Деньги у них точно водятся: дорога сюда далеко не бесплатна", — рассказывает Франсуа, работающий в ассоциации Auberge aux migrants, которая занимается помощью мигрантам.
По словам Франсуа, средний возраст этих людей — 20-30 лет, хотя, конечно, есть и более взрослые, и совсем дети. "У многих есть образование — я знаю сирийца-врача, немало инженеров, агрономов, учителей, есть психологи, переводчики. И в итоге все они оказываются тут вместе", — говорит волонтер.
Город, которого нет
Этот город не найти ни на одной карте мира. Местные называют это место "джунгли" — площадь в 14 гектаров, где в апреле 2015 года раскинулось поселение нелегальных мигрантов, которые после разгона нескольких стихийных лагерей остались даже без клеенки над головой. На территории лагеря живут выходцы из Судана, Эритреи, Афганистана, Пакистана, Ирана, Ирака, Нигерии, Сомали и многих других стран. Жизнь тут не утихает ни на минуту — где-то играет музыка, кто-то поет, кто-то носит бутылки с водой или строит из обломков досок и пластика новые лачуги.
"Я добирался сюда десять лет. Через Сирию, Грецию, где работал на ресепшене в отеле, был в Болгарии, Бельгии и вот — дошел. Я сначала думал о том, чтобы отправиться в Лондон, но очень устал и решил осесть тут. Теперь жду, когда рассмотрят мой пакет документов на получение убежища", — рассказывает чернокожий Альфа, ставший знаменитым среди мигрантов благодаря любви к творчеству и чрезвычайно приветливому нраву. Теперь достопримечательности Лондона он видит лишь на небольшом пластиковом подносе, лежащем перед ним на столе.
Таких, как Альфа, в "джунглях" можно пересчитать по пальцам. Он устроился неплохо — построил домик для сна, рядом — еще один, в нем стоит бензиновый генератор, лежит велосипед и хранится нехитрый скарб. Его хозяйство вполне можно назвать зажиточным: Альфа держит двух кур по имени Жеан и Лулу, играет на синтезаторе и делает поделки из стреляных гильз, которые собирает в охотничьих угодьях.
Неподалеку находится домик нигерийца Зимако. По его просьбе и его стараниями в "джунглях" появилась светская школа. "Я-то хорошо говорю по-французски, а есть те, кто не говорит вообще ни на английском, ни на французском. А это очень нужно", — говорит мой собеседник.
Вирджини — одна из преподавателей в этой школе. Вообще-то, она работает с малышами в обычной городской начальной школе, но на лето пришла помочь жителям "джунглей". "Здесь мы работаем со взрослыми, как с малышами — учим язык с помощью сказок. Некоторым приходится объяснять слова жестами и картинками. Это сложно, но получается. Когда начнется учебный год, я буду приходить сюда в свои выходные — в среду и субботу, чтобы продолжать занятия", — говорит учительница.
Сам Зимако работать в школе на постоянной основе не хочет, лишь заменяет отсутствующих преподавателей. У него другое увлечение — футбол. Тренировки полупрофессиональной команды, где он играет, проходят в Кале каждый день. Сейчас он очень надеется, что успеет подписать контракт с клубом до начала чемпионата — это могло бы помочь в получении документов, однако команда с ответом не торопится. Рассказывать о перспективах своей футбольной карьеры Зимако не спешит: и название клуба, и любую информацию об условиях контракта он хранит в секрете.
Увы, далеко не всем повезло, как Альфе и Зимако, если в лагере нелегальных мигрантов вообще уместно говорить о везении.
Разговоры у костра
Около полуночи Зимако и его друзья из Судана устроили ужин, на который были приглашены журналисты. Нигериец выступает кем-то вроде специалиста по пиару и охотно принимает гостей. На импровизированном столе кофе по-судански и блюдо с креветками, жаренными с луком и специями. В тесной клетушке вокруг небольшого костерка собрались шестеро мигрантов, под бездонным звездным небом, на стульях, сидят дорогие гости.
Пить кофе страшно — в лагере были случаи инфекционных заболеваний, не пить — неловко, пренебречь скромным угощением нельзя. С другой стороны, ковш для воды мыли с мылом на глазах журналистов, а вода на костре точно закипела. Чувствуя замешательство, хозяин предлагает помыть руки, протягивает воду и мыло… Наконец все уселись и потек медленный — этим людям торопиться некуда — разговор.
"Когда нам дома говорят про Европу, все сразу хотят туда попасть. Здесь богатые страны, здесь более безопасно. Возвращаться домой не хочется никак, там опасно и совсем другая жизнь. Но моя семья пока там", — рассказывает на ломаном английском суданец Мухиддин.
Великобритания привлекает мигрантов тем, что срок рассмотрения документов на предоставление статуса беженца гораздо короче, чем в других странах. Пока прибывшие ожидают решения властей, им предоставляются жилье и социальное пособие. В соседней Франции нормального жилья и документов можно ждать годами и не получить положительного результата. Еще один значимый аргумент в пользу Туманного Альбиона — работа, найти которую там, пусть даже на черном рынке, куда проще.
Впрочем, через несколько минут Мухиддин все же вставляет ремарку, что в лагере тоже не вполне безопасно — обитатели порой устраивают потасовки. "Дерутся до крови, насмерть, пока не убьют: ножами, палками, камнями. Людей ничто не останавливает, здесь, как в лесу с дикими животными. Когда выбираемся в город, то там тоже иногда опасно, особенно ночью — были случаи, когда машины давили наших ребят. Один из них, Мохаммед, живет тут рядом. Он считает, что наехали на него специально. Хорошо, жив остался, но есть не может — зубы вылетели и повреждена челюсть", — говорит мой собеседник.
День за днем
Каждый день в лагере похож на предыдущий, "обычная, в общем-то, жизнь". "Дни проходят одинаково — надо наносить воды для питья и душа, подыскать деревяшки для костра. Болтаем друг с другом, хочется спать — спим", — описывает свой быт Мухиддин.
Когда душа просит развлечений, некоторые посещают ночной клуб, построенный прямо в "джунглях", но мои собеседники стараются обходить его стороной.
Наш поход туда тоже можно едва ли назвать успешным — за попытку сделать фотографию танцующей подвыпившей африканской молодежи четверых журналистов в буквальном смысле вышвырнули из клуба, проводив обильными ругательствами и градом камней. Сам клуб — помещение размером с большую комнату, в котором стоит несколько столов с кальянами, а под потолком вращается маленький зеркальный шар. Нетрезвые юноши лихо отплясывают национальные танцы под громкую музыку из колонок, люди постарше потягивают дым и неспешно переговариваются.
Если клуб открывается только в ночное время, то днем праздные обитатели лагеря могут провести время в библиотеке, нескольких религиозных мусульманских школах или в кафе. Там за один евро можно взять банку очень крепкого пива, которое в магазине стоит почти вдвое меньше — так предприимчивые владельцы кафе делают бизнес, — и попеть песни хором.
"Руссия? О, Руссия, ваш президент классный! Люблю Руссию! Я обычно не говорю с журналистами, но тебе, поскольку ты из Руссии, могу кое-что сказать. Всего 20 евро — и я дам тебе интервью!"- перекрикивая поющих собратьев, кричит мне парень из Эритреи.
Для тех, кто испытывает потребность не в развлечениях, а в общении с Богом, в лагере появилась православная церковь и несколько мечетей. "Это символ того, что люди планируют жить здесь какое-то время, им нужно молиться и благодарить Бога", — говорит один из чернокожих служителей церкви, высокий и кудрявый Соломон.
Церковь, обустройством которой занимаются мигранты из Эритреи, — уже вторая за четыре месяца существования лагеря. Предыдущая постройка — по рассказам, зал для молитвы был красиво убран — однажды дотла сгорела за 15 минут вместе со всеми иконами. Постепенно всем миром построили новую, но пока красивым убранством в европейском понимании она похвастаться не может: бумажные иконы, как старые календари, приклеены к стенам, на маленьком столике лежит распятие и стоит статуэтка Девы Марии, а на полу постелены разномастные покрывала.
"Люди приходят постоянно. Это вообще-то православная церковь, но мы пускаем всех, кому нужно к Богу. По воскресеньям вообще народу полно… Пока венчаний и крестин мы еще не проводили, но, думаю, однажды это случится. А пока мы ждем этого, если вас не затруднит, положите в ящик с пожертвованиями что-нибудь, мы хотим купить генератор к зиме", — говорит мужчина.
Деньги в лагере просят почти все и повсюду: в церкви, в школе, в кафе и просто на улице. Если дать одному человеку, то, как пчелы на мед, слетятся его собратья. Будут хлопать по плечу, показывать никчемную обувь, драную рубашку, а могут и просто попытаться обчистить карманы.
Прорвемся
Самое интересное — те события, которые не сходят с газетных полос и регулярно появляются в выпусках новостей, — начинается в Кале с наступлением темноты. Мигранты, которые решили не ждать убежища во Франции, а во что бы то ни стало проникнуть в Великобританию, выбираются из лагеря и преодолевают пешком несколько километров до тоннеля под Ла-Маншем. Идут налегке; максимум, что берут с собой, — небольшие рюкзаки или свертки. Опознать мигранта несложно — на улице почти нет других прохожих, а обитатели лагеря одеваются во все черное и обязательно закрывают голову.
По двое или небольшими группками они пробираются поближе к решеткам, ограждающим подъезды к тоннелю. Дальше дело техники: отогнуть или разрезать металлическую сетку, пролезть под забором или перелезть через него, не зацепившись за колючую проволоку, и как можно скорее влезть на грузовик или запрыгнуть на идущий поезд. Попытки проникнуть в тоннель затихают под утро, чтобы повториться вновь следующей ночью.
В самые неспокойные ночи число таких попыток превышает две тысячи, в более тихие — несколько сотен. Бывает, что за ночь попасть в тоннель удается двум сотням человек, однако чаще успеха добиваются несколько десятков, а порой — никто.
Число попыток не ограничено. Некоторые пытают удачи по несколько раз за ночь, каждые сутки. И намерены продолжать, пока позволит здоровье — полицейский спецназ отражает нападения всеми возможными способами, включая дубинки и слезоточивый газ. Попадание в тоннель тоже не гарантирует сохранности, только с начала июня при попытках перебраться в Великобританию, по официальным данным, погибли девять мигрантов.
Полиция стоит повсюду — пешими заслонами и микроавтобусами спецназа окрестности тоннеля буквально нашпигованы. Они реагируют на малейшие движения в кустах, на шум осыпающейся под ногами щебенки, а особенно на возглас "дугар". "Дугаром" на одном из африканских языков называют затор, а любой затор из грузовиков на подъезде к тоннелю — отличная возможность для мигрантов предпринять очередную попытку вторжения.
Граждане Кале
В самом Кале волнения не ощущается, разве что в уличных кафе среди местных жителей теперь чаще, чем раньше, встречаются журналисты.
"Что вы, в городе все тихо, вечером гулять не страшно. Другое дело, когда националисты начинают устраивать свои акции, — тогда всем нам неспокойно. А так, очень жалко этих людей, они часто гибнут в темноте под колесами машин. Погибших много, но об этом никто не пишет. Вообще, конечно, это большая проблема, и ее надо решать. Но Великобритания что-то не сильно торопится принимать этих людей, а Европа просто не занимается их проблемами", — говорит молодая жительница Кале.
По ее словам, жители "джунглей" совсем не агрессивны, а, напротив, зачастую образованны и воспитанны. "Мы часто видим, как они сидят в уличных кафе и их там обслуживают, как обычных людей, да они и есть обычные люди. Там, в этих "джунглях", такой же мир, как везде, — вежливых и невежливых людей вы можете встретить абсолютно в любой стране", — добавляет собеседница.
В то же время владельцы некоторых кафе настроены менее гостеприимно. По словам хозяйки кафе на центральной площади города, с новой волной мигрантов жизнь простых горожан значительно ухудшилась.
"Это какой-то кошмар! Жить невыносимо, и они очень много крови портят нам, коммерсантам. Сходите на пляж, выйдите из центра города и увидите все своими глазами", — в сердцах сказала женщина. Узнав, что разговаривает с журналистом, она отказалась назвать свое имя, объяснив это страхом за свой маленький бизнес.
"Это нелогично. Что все эти люди делают в нашем городе? Мэрия дает им деньги, одежду, они отнюдь не бедствуют. Моему сыну 23 года, он сидит без работы, а эти ходят в кроссовках Nike! Мы кроссовки купить не можем, не то что собственный дом. А у них все есть, даже дорогие телефоны", — говорит другая горожанка. Женщина, выросшая в Кале, вспомнила время, когда проблема мигрантов стояла не так остро, и сделала печальный прогноз: еще 20-30 лет — и ее родной город перестанет быть французским, а станет "их".
Кале не производит впечатление опасного города. В нем на самом деле может быть неприятно, особенно поздно ночью — простые люди по улицам не ходят, а мигранты, часто в подпитии, либо идут форсировать тоннель, либо возвращаются в расстроенных чувствах. Разбитых машин, заколоченных окон и мусора в городе точно не больше, чем в любой французской провинции. Но жители боятся — как и в любом обществе, среди огромного числа мигрантов встречаются достаточно агрессивные персонажи.
Официальная позиция
Горожане говорят о своих вынужденных соседях крайне нехотя — отводят глаза, просят прощения и замолкают. Зато представитель властей города — заместитель мэра Филипп Миньоне — готов рассуждать о проблеме мигрантов подолгу.
"Кале сделался заложником. Заложником европейской политики, политики Великобритании, политики Франции… Диалог с соседями ведется, но лишь в одну сторону — они хотят переложить всю ответственность за мигрантов на нас", — говорит чиновник.
Впрочем, заложником европейской политики сделался не только французский Кале, но и ряд других европейских городов. В середине лета главы МВД 23 стран ЕС из 28 обязались принять более 32 тысяч беженцев, прибывших в Грецию и Италию, и переселить в Европу еще 22,5 тысячи из приграничных с Сирией государств, всего 54 тысячи 760 человек. По данным СМИ, Германия, Франция и Испания примут у себя львиную долю беженцев из третьих стран — соответственно 21,91%, 16,88% и 10,72%.
Однако наравне с давно пользующимися популярностью среди мигрантов Италией и Грецией от наплыва нежданных гостей страдает и тихая Венгрия. Всего за три июльских дня в Венгрии задержали более 4,7 тысячи нелегальных мигрантов, а с начала года число прибывших в страну превысило 100 тысяч человек. Чтобы как-то обезопасить страну, власти приняли решение о строительстве забора на сербско-венгерской границе. Лидеры страны надеются, что ограда высотой в три метра убережет их от новых мигрантов.
Миньоне, как и многие другие европейские политики, настаивает на том, что проблему мигрантов надо решать как можно скорее и с применением комплексных мер. "Единого решения нет, а для того, чтобы описать все наши предложения, едва ли хватит одного дня. В первую очередь надо понять причины, которые вынуждают этих людей приезжать в наш город. Почему они бегут из своих стран? И устранять уже эти причины, иначе все наши усилия пропадут попусту", — считает Миньоне.
Никакие силовые методы решения, по мнению заммэра, к желаемому результату не приведут.
"Вы можете поставить по жандарму через каждый метр, можете обнести весь Кале заборами с колючей проволокой, понаставить ограждения везде, где только можно. Мы только больше станем похожи на тюрьму, но ситуации это не поможет", — подчеркивает собеседник.
Уже существующие в Кале заборы и ограды отнюдь не добавляют городу шарма, а, напротив, отталкивают. Со слов Миньоне стало понятно, что это весьма распространенная реакция.
"Кале — самый бедный город Франции, тут колоссальный, даже по меркам нашей страны, уровень безработицы. Чтобы улучшить ситуацию, нужно привлекать инвесторов. И мы даже их нашли! Но все боятся приходить в город, где происходит такое. Они говорят: сначала разберитесь с этой проблемой, а потом мы придем", — с сожалением заключает заммэра.
Пока же в город не торопятся не только инвесторы, но и европейские власти. По словам Миньоне, здесь будут рады визиту британского премьера Дэвида Кэмерона и еврокомиссара по вопросам миграции, внутренних дел и гражданства Димитриса Аврамопулоса. "Я бы хотел, чтобы они приехали и мы бы сели за стол переговоров. Да, не сразу, да, с трудом, но мы выработаем решение", — говорит политик.
Аврамопулос, в свою очередь, ранее заявил, что Еврокомиссия предложила помощь Франции и Великобритании в разрешении проблемы с мигрантами — в общей сложности более 266 миллионов евро предназначены для Франции и более 370 миллионов евро — для Великобритании на период с 2014 по 2020 год. Тогда же он сказал, что ни Франция, ни Великобритания не запрашивали дополнительной помощи для разрешения сложившейся ситуации. "Я не сомневаюсь в их способности справиться с ситуацией", — заявил еврокомиссар.
Пока трудно сказать, кто же справится с ситуацией и одержит победу в этом противостоянии. Проблема носит системный характер, и ясно, что без желания всех заинтересованных сторон разрешить ее едва ли получится. Все, что остается — желать удачи, только не вполне ясно, кому: властям или мигрантам. В любом случае она пригодится всем.
