Тит Лукреций Кар и его поэма «О природе вещей»
В Риме первой половины I в. до н. э. широко распространяются греческие философские теории – эпикурейская, стоическая, перипатетическая. Римскую аристократию привлекала этическая сторона этих философских течений; и в эпикурейской философии наиболее популярной была этика Эпикура.
Вместе с тем были и последовательные ученики древнегреческого философа Эпикура, воспринявшие всю совокупность его философской доктрины, базирующейся на материалистическом атомизме.
Тит Лукреций Кар
Таков выдающийся римский поэт и философ Тит Лукреций Кар (ок. 98–55 гг. до Р. Х.), написавший философскую поэму «О природе вещей». В отличие от предшествовавших греческих авторов дидактических поэм «О природе» (Ксенофана, Парменида, Эмпедокла) Лукреций обращается к уже существующей философской теории, излагая не свое учение, а учение древнегреческого материалиста Эпикура.
Поэма начинается обращением к богине Венере:
«Рода Энеева мать, людей и бессмертных услада,
О благая Венера! Под небом скользящих созвездий
Жизнью ты наполняешь и все судоносное море,
И плодородные земли; тобою все сущие твари
Жить начинают и свет, родившись, солнечный видят»
(«О природе вещей», кн. I, стихи 1–5) [1].
Содержанием же поэмы «О природе вещей» является материалистическое толкование происхождения и существования различных форм материи, природы мироздания, законов развития вселенной, жизни людей и эволюции культуры от первобытных орудий труда до современных Лукрецию Кару достижений человеческой цивилизации. Так, сразу после вступления к книге I Лукреций провозглашает воспринятый им эпикурейский тезис:
«За основание тут мы берем положенье такое:
Из ничего не творится ничто по божественной воле»
(«О природе вещей», кн. I, стихи 149–150).
Согласно учению Эпикура, поклонником которого являлся Тит Лукреций Кар, существует только материя, которой противополагается пустота, а материя состоит из бесчисленного количества атомов («атом» – буквально «неделимое»). При соединении атомы образуют различные предметы, многообразие которых и составляет природу. Предметы (вещи) распадаются – это смерть, но сами атомы вечны и не исчезают со смертью предмета, а лишь дают материал для новых сочетаний.
Эпикур
В поэме «О природе вещей» Лукреций настоятельно указывает на смертную природу души, которая так же, как и вся материя, имеет атомистическое строение и после смерти человека распадается вместе с телом, так как является неотъемлемой материальной частью человеческого организма. Поэтому бессмысленно бояться того, что будет после смерти:
«Так и когда уже нас не станет, когда разойдутся
Тело с душой, из которых мы в целое сплочены тесно,
С нами не сможет ничто приключиться по нашей кончине,
И никаких ощущений у нас не пробудится больше,
Даже коль море с землей и с морями смешается небо»
(кн. III, стихи 838–842).
Материалистический принцип толкования природы мироздания, дающий объяснение возникновению, существованию и развитию природы вещей без вмешательства богов, является проявлением атеизма Лукреция. Не отрицание существования богов, а утверждение о том, что боги никак не связаны с независимой от них вселенной,– вот в чем состоит атеизм Лукреция. В книге III «О природе вещей» (стихи 18–24) поэт рисует «спокойную обитель», где живут боги в полнейшем достатке и блаженстве, «ничто не смущает вечного мира богов, и ничто никогда не тревожит». Дважды в поэме встречаются стихи, излагающие позицию Эпикура, которую воспринимает и Лукреций:
«Ибо все боги должны по природе своей непременно
Жизнью бессмертной всегда наслаждаться в полнейшем покое,
Чуждые наших забот и от них далеко отстранившись.
Ведь безо всяких скорбей, далеки от опасностей всяких,
Всем обладают они и ни в чем не нуждаются нашем;
Благодеяния им ни к чему, да и гнев неизвестен»
(«О природе вещей», кн. I, стихи 44–49; кн. II, стихи 646–651).
В четырех вступлениях к книгам поэмы «О природе вещей» из шести (каждая из книг предваряется вступлением) Лукреций прославляет Эпикура за его мудрость, смелость, «божественный разум», открывшие людям дорогу к истинному познанию, освободившие их души от всякого рода суеверий и страха перед смертью, а также указавшие путь к счастью и «высшему благу». Лукреций Кар отдает должное своему вдохновителю и предшественнику, определяя свою позицию по отношению к учению Эпикура: «из писаний твоих... поглощаем слова золотые» (кн. III, стихи 10–12). Тем не менее Лукреций совершенно определенно указывает на свой собственный путь, которым до него никто не пользовался:
«По бездорожным путям Пиэрид я иду, по которым
Раньше ничья не ступала нога»
(кн. I, стихи 926–927; кн. IV, стихи 1–2).
Бездорожными называет Лукреций места, по которым идет, нетронутыми – источники, из которых черпает воду, новыми – цветы, которыми увенчают, как он надеется, его голову музы. Говорит Лукреций и об основаниях, дающих ему надежду на успешный исход поставленной задачи (кн. I, стихи 931–934; кн. IV, стихи 6–9), заявляя, прежде всего, о том, что он обучает и стремится изложить важный и трудный предмет ясными стихами, доставляющими удовольствие своей прелестью. И действительно, в поэме «О природе вещей» отвлеченные теоретические положения при помощи различных способов художественной конкретизации и увлекательности поэтического материала становятся доступными широкому кругу читателей. Для демонстрации движения первоначал (у Эпикура – атомов) Лукреций рисует солнечный луч, проникший в жилища, и в нем мелькание пылинок (кн. II, стихи 114–122). А вот и картина битвы легионов, когда «всадники скачут вокруг и в натиске быстром внезапно пересекают поля», издали же все это кажется пятном, «неподвижно сверкающим в поле» (кн. II, стихи 324–332). Это иллюстрация мысли о том, что движения первоначал издали недоступны зрению.
Лукреций – художник. Он мастер создания картин и образов. В поэме «О природе вещей» много сравнений и аллегорий. В гимне Венере, которым открывается поэма (кн. I, стихи 1–43), перед читателями предстает олицетворенная природа, наполняющая жизнью море и плодоносную землю. «Тобою», обращаясь к Венере, говорит Лукреций, «все сущие твари жить начинают и свет, родившися, солнечный видят» («О природе вещей», кн. I, стихи 4–5). Поэтические достоинства этого гимна постоянно отмечаются как выдающиеся. Содержание и художественная форма связаны с поэтическими традициями греческой классики. Образ богини Кибелы, матери богов и людей,– также аллегория олицетворенной природы (кн. II, стихи 600–643). Описание культа богини в данном отрывке поэмы «О природе вещей» обладает восточным колоритом. Выразительна лексика, «ритмом фригийским сердца возбуждает долбленая флейта» (кн. II, стих 620). Ощущается влияние александрийской поэзии.
В духе современной Лукрецию риторической традиции представляется образ олицетворенной природы не в виде аллегории, а как личность, которая предстает перед человеком, жалующимся на жестокую необходимость смерти. И природа обращает свою спокойную и мудрую речь к взволнованному и боящемуся смерти человеку:
«Что тебя, смертный, гнетет и тревожит безмерно печалью
Горькою? Что изнываешь и плачешь при мысли о смерти?
Ведь коль минувшая жизнь пошла тебе впрок перед этим,
И не напрасно прошли и исчезли все ее блага,
Будто в прибитый сосуд налитые, утекши бесследно,
Что ж не уходишь, как гость, пресыщенный пиршеством жизни,
И не вкушаешь, глупец, равнодушно покой безмятежный»
(«О природе вещей», кн. III, стихи 933–939).
Из поля зрения Лукреция не ускользают картины тяжелых человеческих страданий: он негодует на жестокость кровопролитных войн, говорит о низких побуждениях современных ему людей, с горечью рисует разочарования любви, в конце книги VI дается описание страшной эпидемии чумы в Афинах (стихи 1138–1286). На этом описании поэма «О природе вещей» обрывается.
Но все пессимистические моменты не снижают той громадной силы оптимизма, глубокого гуманизма и заботы о человеческом счастье, которой проникнута поэма. Отстаивая учение Эпикура о смертности души, учения о том, что душа погибает вместе с телом, Лукреций хочет открыть человеку дорогу к счастью, освободив его от страха перед смертью, от страха перед карами Тартара, от всякого рода суеверий и страха перед богами. И для этого есть только один, но верный путь – познание истинной природы всего сущего (природы вещей). Проникновение человека разумом в тайны природы, познание законов ее развития – это именно то, что должно освободить людей от разного рода страхов и суеверий. Лукреций настоятельно повторяет свой программный рефрен:
«Значит, изгнать этот страх из души и потемки рассеять
Должны не солнца лучи и не света сиянье дневного,
Но природа сама своим видом и внутренним строем»
(кн. I, стихи 146–148, кн. II, стихи 59–61; кн. III, стихи 91–93; кн. VI, стихи 39–41).
Излагая теорию бесконечности миров, представляющую собой одно из блестящих достижений античного материализма, Лукреций прибегает к ярким образам, иллюстрирует свое изложение наглядными примерами:
«...всегда обновляется жадное море
Водами рек; и земля, согретая солнечным жаром,
Вновь производит плоды; и живые созданья, рождаясь,
Снова цветут; и огни, скользящие в небе, не гаснут.
Все это было б никак невозможно, когда б не являлось
Из бесконечности вновь запасов материи вечно»
(«О природе вещей», кн. I, стихи 1031 – 1036).
Поэма Тита Лукреция Кара «О природе вещей» обладает высокими художественными достоинствами и доставляет читателям большое эстетическое удовольствие. Абстрактные теоретические рассуждения, иллюстрированные примерами из жизни, становятся конкретными и убедительными. Опираясь на отвлеченные положения эпикуровской натурфилософии, Лукреций воссоздает перед взором читателя величественную панораму природы.
Философская поэма Лукреция продолжает традиции дидактического жанра. Она написана в духе и стихотворным размером (гекзаметром) предшествовавших ей дидактических произведений, широко использует приемы, свойственные этому жанру (сравнения, повторы, мифологическую тематику, обращения к музам и богам и др.), и вполне обоснованно считается высочайшим достижением античной дидактики. Дидактическому жанру Лукреций Кар придает увлекательный характер, сумев найти действенные формы взаимосвязи эмоционального и интеллектуального общения с читателем.
