| Зеркало
Дхаммы
Вступивший в поток
Теперь обратимся к интересному учению в Махапариниббана сутте
(ДН 16), которого до настоящего момента мы не касались. Сказано,
что Будда, дабы Ананда не докучал вопросами об участи различных
учеников в Надике, научил его Зеркалу Дхаммы (дхаммадаса), с
помощью которого человек, если пожелает, может заявить о себе:
«Я уничтожил ад, животный мир, царство голодных духов, уделы
лишений, неблагую участь, нижние миры. Я - вступивший в поток,
не способный пасть в нижние миры, гарантированно направляющийся
к пробуждению!»
Это зеркало
Дхаммы есть ни что иное как «четыре фактора вступления в поток»:
«1. Вот ученик благородных наделён непреклонной верой в Пробуждённого:
«В самом деле он Благословенный, достойный, истинно само-пробуждённый,
совершенный в знании и поведении, достигший блага, знаток мира,
непревзойдённый учитель тех, кто готов обучаться, учитель богов
и людей, пробуждённый, благословенный».
2. Он наделён непреклонной верой в Дхамму: «Дхамма превосходно
разъяснена Благословенным, видимая здесь и сейчас, не зависящая
от времени, приглашающая пойти и увидеть, ведущая к цели, познаваемая
мудрыми самостоятельно».
3. Он наделён непреклонной верой в Сангху: «Сангха учеников
Благословенного, идущих по хорошему пути, идущих по прямому
пути, идущих по верному пути, идущих по совершенному пути -
другими словами четыре пары или восемь типов личностей - это
Сангха учеников Благословенного: достойная даров, достойная
гостеприимства, достойная подношений, достойная уважения; несравненное
поле заслуг для мира».
4. Он наделён нравственными качествами, которые дороги благородным:
прочными, цельными, незапятнанными, освобождающими, восхваляемыми
мудрецами, яркими, ведущими к сосредоточению».
Очень значимо, что Будда посчитал обязательным рассказать о
Зеркале Дхаммы. Эта значимость становится более очевидной, если
читать это учение вместе с Саупадисеса суттой (АН 9.12), где
перечислены девять видов благородных личностей (кроме архата),
то есть пять видов не-возвращающихся, однажды-возвращающийся,
три вида вступивших в поток - одножизненный вступивший в поток,
идущий от семьи в семью вступивший в поток и семижизненный вступивший
в поток.
Эти фрагменты
из Саупадисеса сутты интересны из-за трактовки тройственного
обучения (сиккха). Все эти виды вступивших в поток «совершенны
в нравственности, но несовершенны в сосредоточении, несовершенны
в мудрости», т.е. их медитативные достижения в лучшем случае
«умеренные». Комментарий поясняет это как «ограниченный, не
завершённый». Вероятно, это означает, что они не могут достичь
полного сосредоточения, то есть не могут войти в джхану.
Также возможно,
что фраза «несовершенны в сосредоточении» относится к джхане
«с умственными загрязнениями, участвующей в накоплении заслуг,
дающей обретение [совокупностей]» (МН 117). В любом случае,
очевидно, что нет необходимости достигать джханы, чтобы стать
вступившим в поток. Важный момент в этом отрывке - это то, что
даже если вы не сможете стать архатом в этой жизни, вы всё равно
можете встать вступившим в поток, и максимум за шесть следующих
жизней обрести полное просветление.
Поэтому
достичь пробуждения не так уж чрезмерно сложно. Это подтверждается
вот этой щедрой, хотя и несколько загадочной фразой, которую
Будда произносит в конце сутты:
«До настоящего момента, Сарипутта, эта лекция по Дхамме не провозглашалась
для монахов, для монахинь, для мирян, для мирянок. Почему? Чтобы
после её слушания они не становились беспечными! Однако, Сарипутта,
поскольку меня попросили, я дал эту лекцию».
Другими словами, Будда очень мало говорит о лёгкости, с которой
миряне могли достигать вступления в поток, чтобы воодушевить
своих учеников на старания ради более высокой цели, т.е. архатства.
Таким образом, Учение будет опробовано и будет далее преподаваться
наиболее способными и мудрыми учениками ради блага огромного
числа существ.
Младший вступивший в поток
Если вы думаете, что даже достижение вступления в поток в этой
жизни трудно, или даже невозможно, то всё равно вы можете стать
«младшим вступившим в поток» (чула-сотапанна, чуллака сотапанна).
Об этом упоминается в Висуддхимагге Буддагосы и в Абхидхаммаватаре
Буддхадатты в конце объяснения «очищение через преодоление сомнения»
из семи очищений:
«Тот, кто обладает прозрением в это знание (преодоления сомнения)
- это тот, кто нашёл утешение в учении Будды, кто обрёл опору,
чья участь определена - он называется младшим вступившим в поток»
|
(Всм
19.27/605, cf Abhdv 119)
|
Гетхин отмечает: «Похоже, что упоминание о чула-сотапанне делается
в момент завершения четвёртого очищения (преодоления сомнения)
и является однозначным началом процесса, завершающегося в пути
вступления в поток, в моменте локуттара-пути. Таким образом,
можно сказать, грубо говоря, что путь вступления в поток простирается
с завершения четвёртого очищения (обретения знания, которое
ведёт к преодолению сомнения) по седьмое очищение (знанием и
видением)».
Термин «чула-сотапанна» - комментаторский, и его нет в каноне.
Однако упоминание о такой личности можно найти в Чаккху сутте
(СН 25.1):
«Монахи, глаз непостоянен, переменчив, подвержен изменениям.
Ухо.. нос.. язык.. тело.. ум непостоянен, переменчив, подвержен
изменениям. Тот, у кого имеется убеждение и вера в то, что эти
феномены существуют таким образом, зовётся «Идущим-за-счёт-доверия»:
[это] тот, кто вступил в мир правильности, вступил в мир достойных
людей, и вышел из мира заурядных людей. Он не способен совершить
какой-либо поступок, который приведёт его к рождению в аду,
в утробе животного или в мире голодных духов. Он не может умереть,
не реализовав плода вступления в поток.
Тот, кто, обладая некоторым количеством мудрости, после размышлений
согласился с тем, что эти феномены существуют таким образом,
зовётся «Идущим-за-счёт-Дхаммы»: [это] тот, кто вступил в мир
правильности, вступил в мир достойных людей, и вышел из мира
заурядных людей. Он не способен совершить какой-либо поступок,
который приведёт его к рождению в аду, в утробе животного или
в мире голодных духов. Он не может умереть, не реализовав плода
вступления в поток».
Послание этой короткой но яркой сутты очевидно: даже если у
вас есть лишь вера в непостоянство шести чувств (идущий-за-счёт-доверия,
саддхануссари), или же вы соглашаетесь с истиной, изучив её
мудростью (идущий-за-счёт-дхаммы, дхаммануссари), то вы однозначно
станете вступившим в поток. Вы не сможете умереть, не достигнув
вступления в поток.
Не только Маха Ваччхаготта сутта говорит о достижении пробуждения
мирян. В Сона сутте (1) (СН 22.49) Будда наставляет Сону - сына
Раджагайского домохозяина - методами диалога сократовой логики
о том, что на основе пяти совокупностей не следует взращивать
самомнение, рассуждая: «Я лучше чем…», или «Я такой же как...»
или «Я хуже чем… » потому что совокупности «непостоянны, страдательны,
подвержены изменению». Любая совокупность «прошлая, настоящая,
будущая; внешняя или внутренняя; грубая или утончённая; низшая
или возвышенная; далёкая или близкая» - всё это следует видеть
таким, какое оно есть на самом деле, правильной мудростью: «Это
не моё, это не я». Такие учения, которые давали обычно монахам,
здесь также преподаются и мирянам. В конце наставления Сона
становится архатом (прим. ред: в этой сутте нет утверждения
о том, что Сона достиг архатства). В Маханама сутте (СН 55.37)
Будда даёт одно из наиболее объёмных определений мирянина (упасаки)
в ответ на вопрос Маханамы. Мирянин - это тот, кто:
1. Принял Прибежище в Трёх Драгоценностях
2. Совершенен в нравственности (сила сампанно), т.е. живёт в
соответствии с 5 обетами.
3. Кто совершенен в вере (саддха сампанно), то есть вере в пробуждение
Будды.
4. Кто совершенен в щедрости (чага сампанно)
5. Кто совершенен в мудрости (паннья сампанно)
Последний фактор особенно интересен, и в полном варианте звучит
так: «Вот, Маханама, мирянин мудр, обладает мудростью по отношению
к возникновению и угасанию, благородной и проницательной, ведущей
к полному уничтожению страданий» (СН 55.37)
Самуэльс
отмечает, что «в этом отрывке не говорится, что мирская жизнь
полна помех, или же что мирянин должен стать монахом». Последнюю
характеристику можно взять как определение пробуждения, то есть
полного уничтожения страданий.
Имена многих
мирян-архатов упомянуты в суттах. В Ваджиямахитта сутте (АН
10.94) повествуется о домохозяине из Чампы, мудром и верующем
мирянине, который опровергает воззрения группы странников о
том, что Будда нигилист и настроен против аскетизма. В Чакка
Нипата (книге шести) Ангуттара Никаи мирянин Ваджимахита включён
в список имён буддистов-мирян, который «увидели бессмертное»
(амата-ддаса), то есть пробуждены, являются архатами (АН 6.120)
(прим. ред: фраза амата-ддаса используется
в случае с Сарипуттой при описании достижения им вступления
в поток, но не архатства).
В Чакка
Нипата Ангуттара Никаи есть серия из 21 сутты, называющихся
Аматаддаса Сутта, в каждой из которых говорится, что мирянин
«увидел бессмертное» (амата-ддаса), благодаря шести добродетелям:
1. Верой в Будду
2. Верой в Дхамму
3. Верой в Сангху
4. Благородной нравственностью
5. Благородной мудростью
6. Благородным освобождением
Очевидно, что эти шесть добродетелей являются расширенной версии
четырёх факторов вступления в поток. Полный список имён пробуждённых
мирян-буддистов (т.е. мирян-архатов) таков:
1. Тапусса
2. Бхаллика
3. Суддатта (Анатхапиндика)
4. Читта
5. Хаттхака
6. Маханама
6. Угга
8. Уггата
9. Сура
10. Дживака
11. Накулапита
12. Таваканника
13. Пурана
14. Исидатта
15. Сандхана
16. Ваджия
18. Мендака
19. Васеттха
20. Ариттха
21. Сарагга
(прим. ред: это также неправильно, поскольку как минимум некоторые
из этих личностей являлись сотапаннами или анагаминами, но никак
не архатами. К примеру, Анатхапиндика умер, переродившись в
мире Тусита, и не стал архатом даже в момент смерти).
В раннем буддизме миряне-архаты были частью благородной общины
(арья-савака-сангха), составляя духовное сообщество пробуждённых
монахов, монахинь, мирян, мирянок. Будда очень чётко говорит
о своей миссии с самого начала, как видно из отрывка в Махапариниббана
сутте (ДН 16), когда он говорит, что не умрёт, пока не будет
четырёхчастного собрания совершенных учеников. Такие пробуждённые
миряне практиковали Учение, овладели им, постигли его, и продолжали
учить ради блага других. Они познали Дхамму и обучали Дхамме.
Гилаяна сутта (СН 55.54) - важный текст, повествующий о мирянах-архатах.
Маханама из клана Сакьев спрашивает о том, как «мудрый мирянин»
должен наставлять другого «мудрого мирянина», когда последний
серьёзно болен или умирает. Будда отвечает, что ему следует
рассказать о четырёх заверениях (ассасания дхамма), то есть
о четырёх факторах вступления в поток - вере в Три Драгоценности
и нравственном поведении, восхваляемом благородными. Затем следует
наставлять его в отпускании мыслей о родителях, жене, детях,
чувственных удовольствиях. Далее следует отпустить даже мысли
о наслаждениях небесных миров:
«Но друг, даже мир Брахмы непостоянен, сомнительный, погружённый
в потакание самости. Почтенный, было бы хорошо для тебя отпустить
даже мир Брахмы и направить ум к прекращению самости». И если,
когда он говорит так, «ум отвращается от мира Брахмы и направляется
к прекращению самости» - то тогда, Маханама, не будет разницы
между мирянином со столь освобождённым умом и монахом, чей ум
освободился уже как сотню лет, то есть не будет различия в освобождении
одного и другого».
Заключительный параграф очень значим, поскольку в терминах духовного
освобождения не делается никакой разницы между умирающим мирянином,
который направил ум к прекращению самости (становясь тем, кто
освобождён умом) и монахом, который достиг освобождения ума
уже сто лет назад. Это означает, что мирянин умирает архатом.
Возможность мирянам достигать степеней пробуждения, включая
архатство, не является более поздней буддийской мыслью. Точно
также, как и миряне-арахты не являются неким придатком монашеской
арья-сангхи. С самого начала Будда считал мирян, достигших пробуждения,
частью четырёхчастного собрания благородных (арья-сангхи). Это
видно на примере сутт, таких как Махапариниббана сутта (ДН 16).
Здесь говорится, что к Будде, во время его последних дней, когда
он пребывал в уединении, пришёл Мара (персонификация Смерти)
и предложил ему умереть. Будда ответил Маре теми же самыми словами,
которые произнёс ему, сидя под баньяновым деревом на пятую неделю
после пробуждения (уже после того, как Брахма пригласил Будду
обучать), то есть, что он не умрёт, пока не будет четырёхчастного
собрания благородных учеников:
«Ананда, однажды, когда я только что обрёл непревзойдённое само-пробуждение,
я пребывал под баньяновым деревом на берегу реки Неранджары
в Урувеле. И Мара Злой подошёл ко мне, встал рядом и сказал:
«Путь Благословенный сейчас же достигнет окончательной ниббаны,
пусть Благополучный сейчас же обретёт париниббану. Время пришло
для того, чтобы он Благословенный достиг окончательной ниббаны».
И я сказал Маре: «Злой, я не обрету окончательной ниббаны, пока
у меня не будет монахов, совершенных, обученных, умелых, знающих,
носителей Дхаммы, практикующих в соответствии с Дхаммой, правильно
практикующих и идущих по пути Дхаммы, передающих [другим] то,
что они приняли от Учителя, обучающих этому, раскрывающих это,
устанавливающих это, разъясняющих это, излагающих это, разбирающих
это; покуда они не смогут посредством Дхаммы опровергнуть все
возникшие ложные учения и учить Дхамме во всём совершенстве.
Злой,
я не обрету окончательной ниббаны, пока у меня не будет монахинь…
Злой, я не обрету окончательной ниббаны, пока у меня не будет
мирян…
Злой, я не обрету окончательной ниббаны, пока у меня не будет
мирянок - совершенных, обученных, умелых, знающих, носителей
Дхаммы, практикующих в соответствии с Дхаммой, правильно практикующих
и идущих по пути Дхаммы, передающих [другим] то, что они приняли
от Учителя, обучающих этому, раскрывающих это, устанавливающих
это, разъясняющих это, излагающих это, разбирающих это; покуда
они не смогут посредством Дхаммы опровергнуть все возникшие
ложные учения и учить Дхамме во всём совершенстве».
Д. Самуэльс в своей работе «Воззрения домохозяев и мирян в Сутта
Питаке» (1999) отмечает по поводу данного фрагмента, что он
также практически идентичен Бахумичала сутте (АН 8.70), но в
последней к степеням учеников добавляется важный термин - паттайогакхема,
что означает «обрели свободу от ярма». Эта важная фраза означает
достижение совершенного покоя ниббаны. Однако она присутствует
только в Бахумичала сутте, но не в Махапариниббане. Возможно,
при составлении Махапариниббана сутты этот термин пропустили
(а не добавили в Бахумичала сутту).
Является
ли монах самым выдающимся в затворничестве?
Существует ряд других важных фрагментов, указывающих на достижение
ниббаны мирянами. В таких отрывках можно найти интересный термин
«ньяя», у которого довольно широкий спектр значений, если заглянуть
в палийско-английский словарь:
1. метод, правда, система, (позднее) логика
2. адекватность, должная манера, характерная черта, правильное
поведение - часто применяется к «правильному пути» (арья-магга).
3. «правильный метод» - используется для обозначения Благородного
Восьмеричного Пути
4. ниббана («ниббана называется правильным путём, ньяя вуччати
ниббана» - Висуддхимагга. 7.92)
В Патипада сутте (2) (СН 45.24) говорится:
«Монахи, не важно, мирянин или монах - я хвалю правильный путь.
Мирянин ли или монах, практикующий правильно, благодаря правильному
пути практики обретает истинный путь (ньяя), благую Дхамму.
И что такое, монахи, правильный путь? Это этот самый Благородный
Восьмеричный Путь….»
Комментарий считает «истинным путём» «правильный путь» - т.е.
Благородный Восьмеричный Путь (СА 3.132). В Панчабхерабхая сутте
(СН 12.41) содержится беседа с Анатхапиндикой, повествующая
о плодах вступления в поток. Здесь «ньяя» обозначается как «умелое
рассмотрение взаимозависимого возникновения». Комментарий даёт
оба значения «ньяя» - и как Благородного Восьмеричного Пути,
и как взаимозависимого возникновения (СА 2.73). Другими словами,
в Патипада сутте «ньяя» означает «путь к ниббане».
Важность
Патипада сутты (СН 45.24) в том, что она является основанием
для дилеммы в Милиндапаньхе (Млн 242-244). Суть этой дилеммы
такова:
«Если, почтенный Нагасена, одетый в белое домохозяин, наслаждающийся
чувственными удовольствиями, проживающий с женой и детьми, пользующийся
сандаловым деревом из Бенареса, гирляндами, драгоценностями
и украшениями, практикует истинный путь… то аскетизм (тапо-камма)
бесполезен, монашество бесполезно, соблюдение монашеских предписаний
бесполезно, соблюдение аскетических практик (дхутагуна) бесполезно.
Зачем же страдать из-за всего этого? Не достигается ли счастье
просто через счастье?
- В монашестве,
о царь, есть много особых свойств. Невозможно сосчитать их все.
Всё то, что требуется сделать, о царь, быстро и незамедлительно
достигается тем, кто стал монахом. Почему? У монаха мало мечтаний,
он отчуждён, одинок, настойчив, ничего не желает, не имеет семьи,
наделён нравственностью, живёт аскетической жизнью, умел в аскетических
практиках».
Эти многочисленные свойства пробуждённых монахов подразумеваются
в примере с «городом Дхаммы» (Млн 341-347). Но Нагасена не упоминает
о мирянах, способных достичь архатства. Однако позже он признаёт,
что мирянин может достичь ниббаны, но для этого должна быть
выполнена предварительная работа в предыдущих жизнях:
«Эти домохозяева, о царь, живущие дома, наслаждающиеся чувственными
удовольствиями, достигающие высшей цели ниббаны - все они в
прошлых жизнях исполнили обучение, завершили все стадии тринадцати
аскетических практик. Их поведение и прогресс были очищены,
и [посему] они сейчас, даже будучи домохозяевами, реализуют
покой и высшую цель ниббаны»
В Тевиджа Ваччхаготта сутте (МН 71) Ваччхаготта спрашивает:
«Учитель Готама, есть ли домохозяин, который, не отбросив домохозяйских
пут, после распада тела, положил бы конец страданию?». Будда
отвечает, что нет таковых. Здесь под домохозяйскими путами (гихи-саньйоджана)
понимается привязанность к вещам домохозяина (земля, украшения,
богатство, зерно и так далее, как говорит Комментарий).
Комментарий
на Маджхиму утверждает, что даже мирянин, ставший архатом, уничтожил
всякую привязанность к мирским вещам и поэтому либо станет монахом,
либо умрёт вскоре после достижения архатства. Комментарий упоминает
имена мирян-архатов - Сантати, Уггасена, Витасока (МА 3:196).
«Есть две участи у домохозяина, достигшего архатства: Либо в
тот же самый день он станет монахом, либо обретёт окончательную
ниббану».
Это известное утверждение можно найти только в Комментариях
(МА 3:196), но его нет в каноне. Милиндапаньха объясняет, что
мирянин по достижении архатства либо в тот же самый день постригается
в монахи, либо умирает. Нагасена говорит, что это не изъян архатства,
но изъян мирской жизни, точно также, как в случае с тем, у кого
расстройство желудка. Проблема не в еде, а в болезни желудка.
Два знаменитых
канонических примера мирян-архатов - это пример Ясы и Бахии.
Яса вступил в Сангху (Вин 1.17), но Бахия вскоре умер. Моё мнение
насчёт этой интересной ситуации таково, что при посвящении архаты
связаны Винаей, поэтому они должны ходить собирать подаяния,
быть здоровыми, учить других и быть им примером. Другими словами,
одной из целей Винаи является монашеская жизнь ради того, чтобы
учить других.
Д. Самуэльс в статье «Воззрения домохозяев и мирян в Сутта Питаке»
(1999) пытается показать, что в буддизме времён самого Будды
практически не было различия в духовной практике между монахами
и мирянами, и что миряне достигали пробуждения также, как и
монахи (хотя таковых мирян было меньше), и разграничение мирянин-монах
было менее явно выражено, чем сегодня. Далее он изучает вопрос
сильного разграничения между монахами и мирянами.
Хотя эти
две категории в наши дни кажутся совершенно различными, они
были более слитны и менее значимы в период, представленный палийским
каноном. Например, некоторые фрагменты подчёркивают, что мирской
общине, как и монашеской, давались достаточно глубокие учения,
а также что миряне практиковали разные формы буддийской медитации
и достигали высшей цели традиции - просветления.
Если оба
сообщества были менее выделены в период палийского канона, то,
быть может, стоит задаться вопросом, когда и при каких обстоятельствах
возникло жёсткое разграничение. Возможно, это произошло в ранние
века буддизма Махаяны с её проповедью о высшем собственном пути,
поскольку он включает в себя и мирян. Возможно, Тхеравада, желая
противопоставить себя Махаяне, сделала акцент на более явном
разграничении между монашеской общиной и мирской (Самуэльс 1999).
Как отмечает
сам Самуэльс, этот вопрос требует отдельного глубокого изучения.
Тем не менее, можно сделать несколько завершающих ремарок. Исторически
сложилось так, что Махаяна (появившаяся в Индии примерно во
2 веке нашей эры) не имела контактов с Тхеравадой (уже утвердившейся
в Шри-Ланке ко времени царя Ашоки, т.е. в 3 веке до нашей эры).
Что касается нынешнего разделения между монахами и мирянами,
то важной причиной для такой сильной тенденции среди сегодняшних
буддистов является сосредоточение вокруг учителя, а не учения.
Другими словами, большая часть буддистов-мирян более знакома
с конкретными (даже уникальными) учениями и личностями конкретных
гуру, аджанов, саядо и учителей, но не с самими каноническими
учениями. Сегодня номинальный буддист в целом очень мало знает
о буддийском писании, и практикующий мирянин относится к канону
в лучшем случае с религиозным почтением, имея в качестве главного
духовного авторитета конкретного гуру.
В реалиях
религиозной экономики - нынешнее строгое разделение на монахов-мирян
имеет большие преимущества. Монахи стали религиозными виртуозами,
специалистами по ритуалам, предпринимателями и получают роялти
в виде привлечения щедрых пожертвований, щедрых гонораров и
благочестивых льгот от материалистических клиентов урбанизированного
общества. Доминантная форма буддизма определяется казначеями,
преобладающими в этом обществе. В этом сценарии, где харизма
замещает канон, монах становится священником - а миряне - клиентами.
Учение Будды
началось с пробуждения проницательного человека, ищущего духовное
освобождение, нашедшего его, который из сострадания и мудрости
провозгласил своё пробуждение миру через общину духовно реализованных
монахов и мирян. Миряне поддерживали монахов основными вещами
- едой, одеждой, кровом, лекарствами, так чтобы монахи могли
всё своё время посвятить на быстрое достижение пробуждения.
Значительное число мирян также работало над пробуждением, даже
если большая их часть совершала благие дела, накапливая заслуги
на будущее, что в свою очередь создало для них более подходящие
условия для пробуждения.
В конце
концов важно помнить, что каждый монах и святой был вначале
мирянином. Будда никогда не говорил, что архатства можно достичь
только будучи монахом. Напротив, в Каттхаваттху, к примеру,
в ответе на вопрос может ли мирянин стать архатом, утверждается,
что уттарапатхаки (северяне) отвечали положительно, упоминая
мирянина Ясу, Уттию, Сету в качестве примеров архатов-мирян
(Кв 1.268), а комментарий на эту книгу цитирует слово Будды
из Дхаммапады:
«Пусть он даже украшен, но если он живет в мире, спокойный,
смиренный, воздержанный, ведущий праведную жизнь, отбросивший
нанесение вреда всем существам, - он брахман, он отшельник,
он бхиккху».
|