Дорогие модераторы! Если вы считаете, что это спойлер - напишите, пожалуйста, мне, вычеркну сюжетные линии! Ну интересно же будет людям про культуру и мифологию Японии почитать, откуда у чего уши растут!

Как только девочки побежали прятаться от антивируса в храм, сразу стало понятно: что-то здесь нечисто.
Вообще, особенность мифологического мышления японцев (вот не надо сейчас к словам прикапываться, как сказалось, так и будет) представлять сверхестественное рядом с собой, в том же мире, а не в каком-то ином, позволяет им создавать совершенно крышесносительные и ужасающие вещи. Кибермир, увидеть который может каждый владелец специальных очков, населен как обыкновенными предметами и людьми, так и несуществующими в реальности животными (встает вопрос, являются ли они живыми и чувствуют ли боль и любовь), а так же сверхестественными существами с глубоких, недоступных слоев кибермира - нелегалами. Конечно же, городские легенды и исследования нелегалов проводят дети. Мне очень напомнило собственное детство - с постоянными догоняшками, интригами, погонями и вызыванием Пиковой Дамы, которую никто толком не знает, как вызывать, и все боятся.
В итоге, весь этот кибермир оказывается чем? Правильно (см. начало про храм) - миром мертвых и духов! Оцените метатаги в виде бумажных полос, один-в-один даосские заклинания. Оцените вообще кабинет Мега-ба! Меня убили статуэтки догу. Кстати, вход в мир мертвых в виде замочной скважины - это нифига не замочная скважина вроде дверь, как можно подумать! Это намек на курганы культуры Кофун позднего периода, в виде замочной скважины. Ворота тории, разделяющие миры людей и духов - вот почему спрятаться от Сатти можно в храме. Кстати, легендарная лестница со множеством тории - это вообще крышесносительно было. Особенно, когда на ней оказалась Кёко, а вокруг якобы ярмарка, а есть яблоко в карамели нельзя, потому что это еда мертвых, тогда не вернешься назад. И это наверняка не все, надо пересматривать внимательнее. Про религиозный синкретизм писать не буду, это и так видно, и все это знают, что он в Японии есть.
Теперь миф про Идзанаги и Идзанами, реализуемый в измененном виде в "Кибервитке" - это история Харакена и Канны. На путешествие в царство мертвых наложено табу, но движимый любовью и чувством вины Харакен находит способ туда попасть. Честно, поскольку я знала продолжение мифа, мне не хотелось, чтобы он туда шел. Интересно, что всем окружающим понятны чувства Харакена, но они четко разделяют живых и мертвых и знают, что одни с другими мешаться не должны. Множество историй о неупокоенных душах умерших, движимых страстями, что владели ими и при жизни, здесь проявляются в полную силу. Канна хочет успокоить любимого - и она ждет его на пороге мира мертвых, но желает ему добра, и велит уходить к живым с живыми. Напоминает эту историю о жене, что была убита, но дух ее дождался возвращения мужа? И здесь, помимо вопроса о том, откуда появляются злые духи, встает вопрос о сути смерти и жизни.
Митико, помимо того, что внешне напоминает традиционных японских злых духов (ревнивая женщина, распущенные неряшливые волосы, скрывающие лицо и глаза), появляется как раз из страсти - ревности Исако, но и из поцелуя Ясако. Страсть живущего человека превращается в демона. Прямо по Гоголю обособление (хотя он-то тут совсем не при чем).
С другой стороны, умершие забоятся о любимых живых, как брат об Исако, Канна о Харакене, дедушка Ясако об Исако и своей внучке. Живым не место в мире мертвых, но путешествие туда становится для них прощанием с дорогими людьми. Кстати, вот этот мотив дарования имен - это нечто, тут надо еще подумать.
Особенно меня тронул дедушка. Его страсть к исцелению девочки руководит им и после смерти (настоящий врач! ), но Ясако своими вопросами пробуждает в нем человека. Действительно, он знает, что отправился на смерть, однако ради спасения Исако он готов пойти на такое. Мертвый дедушка дает своей внучке защитника и проводника - собаку (о мифологической роли собаки много можно сказать). Причем необычную, как потом окажется. Такие вот путешествия в мир мертвых. И такие вот семейные-клановые связи. Вообще там оказывается, что мы многим обязаны своим предкам и своей семье. Это уже наверно отголоски кланового мышления, но тесно переплетенного с мифологией.
Киберживотные и нелегалы оказываются живыми и чувствующими. Ну это вообще кочующий из аниме в аниме сюжет, видимо, ноги его растут из ками, которые могут скрываться даже в камнях и водопадах, чего уж там в киберживотных. Тем более, данных тебе дедушкой. Тем более таким мега-дедушкой.
Интересно, что судьбы Ясако и Исако через данные им имена оказываются переплетены так тесно. Я буду твоей сестричкой, а я твоей женой (отголоски чего-то вообще древнего, клановых браков? Идзанаги и Идзанами - брат и сестра, муж и жена?). Похожие имена, вместо Исако брату и деду встречается Ясако, и обе они Юко. А меня тронула последняя фраза Исако, про то, что она не знает, как там друзья, а вот если они обе снова заблудятся... Вот это было прекрасно.
Кстати, про семьи. Воспитание детей по-японски: они все вместе, независимо от возраста, за младшими смотрят старшие. Когда Кёко сбегает к мальчишкам, они не прогоняют ее, а возятся с ней! Кёко вообще не наказывают, ей позволяют почти все.

+59 Если Вы считаете этот комментарий полезным, то проголосуйте за него.

ответить (нет ответов)

"Кибер-виток" — изумительная штука, загадочнейшим образом вобравшая в себя всё или почти всё хорошее, что вообще есть в аниме — и я не издеваюсь. Представьте себе "Лэйн", к мрачноватой тематике которой добавили хайбановскую мягкость и повседневность, совершенно по-миядзаковски кавайных существ и детей, новеллистичность как в "Мушиши" или "Путешествии Кино", эстетичные светящиеся кружочки из "ФМА", странных покемоноподобных тварей и даже синкаевскую неловкую влюблённость, приправили всё это вполне целостным сюжетом и рассказали от лица одиннадцатилетнего ребёнка. И последний момент, пожалуй, ключевой. Детям — всё игрушки, они могут научиться писать сложнейшие коды, если это весело, но не слишком вдаются в философию или там историю происходящего. Именно поэтому то, что за пределами обычной компьютерной игры, видится ими не как история про обособившуюся часть пространства, а как городская страшилка. Приём простой, но он работает по одной простой причине: да, дети и правда достоверные. Крапивинские такие. В том возрасте, когда уже многое понимают, но ещё не терзают себя всеми этими пубертатными вопросами о смысле бытия.

Из-за лёгкости и постоянно присутствующего мягкого юмора "Кибер-виток" не кажется ни киберпанком (хотя киберпанк же! ), ни антиутопией (хотя, хм, рассказывается, вообще-то говоря, о том, как юное поколение забывает реальность и забивает на неё, что может быть мрачнее). Почему? Всё потому же, оно показано глазами одиннадцатилетних.

Итак, о чём же сей сериал? О школьниках, которые играют в кибер-игры, где у вирусов такие милые грустные глазки, поисковые системы мохнаты, антивирусы похожи на неповоротливые (и, скажем прямо, туповатые) розовые сосиски, а код выглядит как руноподобные закорючки. Метафорическая, значит, визуализация. При этом сия глобальная компьютерная игра преспокойно уживается с реальным миром, очки-визуализаторы даже не требуют снять на уроках, потому что это же так удобно! Но, понятное дело, никакая система не совершенна, в ней попадаются баги. И это не некие глобальные ошибки бытия, а конкретные сбои, выглядящие как блестящие камушки. И если их собрать побольше, то можно использовать для того, чтобы обходить правила системы. Это не единственный, конечно, способ: можно научиться и самому кодить...

Что логично, киберпространство постоянно обновляется, и чем старее версия — тем больше в ней багов и странностей. Ну и, понятное дело, более новые объекты со старым пространством могут быть несовместимы, как и наоборот. А ведь, помимо этого, существует ещё и некое совсем завёрнутое и закрытое экспериментальное пространство...

Поняли легенду? Ну вот, а теперь забудьте. Потому что всё это вызовет у вас в голове ворох мрачных киберпанковских ассоциаций — или, чего доброго, вы себе вообще каких-нибудь админов будете представлять. А их там нет. Да, позвать кого-нибудь в киберпространстве называется "попинговать", но на экране это будет выглядеть именно как крик. Иными словами, всё это киберпанково-информационное — остаётся на фоне и несколько за кадром. Почему? Вот именно, потому что дети. Детям скучно помнить, что их пёс — это набор символов, да и какой он набор, если его можно погладить?

В общем, акцента на взаимоотношениях реального и виртуального там нет (ну то есть немного есть, но на фоне). А есть там такая очень хайбановская история про прощение и прощание. И про чувство вины. Про приятие смерти, в конце концов. История довольно длинная и, замечу, местами даже неожиданная.

Кроме того, много замечательных персонажей и линий разной степени побочности. В сущности, единственное, что мне действительно не понравилось, — это пассаж про больную мать Некоме — ну лишним он был, во всём остальном... ага, человеческий главный злодей вылезает как-то непонятно откуда (по старой доброй), но это более-менее можно простить, потому что самый главный главный злодей в сериале — не снаружи...

Зато насколько прекрасны там отдельные истории про иллигалов! Не сильно блещущие оригинальностью, но отлично сделанные. И вовсе не обязательно с хэппи-эндом... вернее, скорее о том, что в жизни не бывает "хэппи" и "анхэппи" эндов. Ведь, в конце концов, нельзя жить вечно.

Ну да, тема смерти — одна из главных в сериале. Смерти — как того, что нужно принять, потому что это часть жизни. Принять, пережить и жить дальше...

Что ещё понравилось, кстати, так это наличие у Ясако и Фумие третьей подруги, которая ничего о происходящем не знала и которой порой — мимоходом — приходилось что-то врать. Уж больно жизненный момент. А то так складывается, что в кино обычно дружат приобщившиеся к Некой Страшной Тайне только между собой. Ну или сокрытие происходящего становится манией какой-то. А тут не так, тут очень... натурально.

Обязательная строчка про графику: зачёт. Ясако бегает так, что сразу понятно: бегать она толком не умеет. Небо почти всегда не голубое, а молочно-бежевое. Всё так нежно, мягко, аккуратно... и по-детски, да.

Итоговый вердикт мой будет внезапен: это очень постмодернистское произведение. Нет, нет, не в том смысле, никаких цитат и прямых отсылок там нет. Но очень видно, из чего конкретно и как конкретно оно родилось, чей опыт вобрало и на что похожим стало. Что-то вроде кивка во все стороны сразу получилось. Тут тебе и философская проблема, и притча, и кавайные зверюшки, и аутичные мальчики (1 шт.), и совсем мелкие дети, и знаки зодиака главных героинь правильно прописаны. Комар носу не подточит. Более того: штука вышла для всех возрастов, по-моему: и детям понятно (с их же позиции снято! ), и взрослым, как ни странно, не скучно. Тут-то и должен влезть внутренний зануда с телегами про вторичность и неискренность, но...

Но видели мы это первичное и искреннее, ага. И содрогались. По-моему, аккумуляция всего того хорошего, что есть в этом направлении, отличное занятие. 10/10.

+25 Если Вы считаете этот комментарий полезным, то проголосуйте за него.

ответить (нет ответов)

Всячески толкуют, со всех сторон рассматривают «Кибервиток». Как гимн уходящему детству и незаметно, но неовтратимо приближающейся молодости. Как довольно острую социальную антиутопию, заставляющую задуматься над издержками всепобеждающего прогресса. Как очередное сочинение о духах и потустороннем мире, разве что поданное под соусом киберреальности, благо японцы очень трепетно относятся к своему фольклору и замаскировать, если надо, его могут как угодно и под что угодно.

Ужастик, (ани)матрица... И всё это правда, потому что любое произведение хотя бы немного посложнее американского боевика можно интерпретировать как минимум двумя (не обязательно взаимоисключающими, кстати! ) способами, выбирать разные углы обзора. А вот я скажу: это произведение о любви! Не только о ней, но о ней в первую очередь, как бы незаметно и деликатно это ни подавалось.

Честно говоря, после первой серии терзали смутные сомнения, стоит ли продолжать дальше. И тому причина — младшая сестра главной героини. Сестёр явно списывали с тоторовских Мэй и Сацуки, но если старшая своим добродушием и чистосердечием ещё может потягаться с миядзакиевскими девочками, то младшей далеко до Мэй. Кому-то не нравится малышка Чибиуса из «Сэйлормун» или Мария Усиромия из «Когда плачут чайки?» Полноте, по сравнению с Кёко они верх безобидности, к тому же у них были веские причины вести себя так, как они вели. А вот девочка, достаточно взрослая, чтобы понимать и говорить, и в то же время намеренно наступающая кому-нибудь на ногу просто так или вообще, узнав, что что-то влечёт для остальных большие неприятности, делающая это... Вот это уже повод призадуматься.

К счастью, потом это отходит на второй план. А фокус смещается на внутренний мир Юко Оконоги и её окружения, одноклассников, приятелей, соперников. И вот тут-то и начинает выявляться главный ( по крайней мере, для меня ) пласт — любви, привязанности. Казалось бы, разве не инстинкт игры и честолюбие движут всё действие? Ага, щас. То-то Харакену выговаривают и Некомэ, и тётушка, когда он пытается выдать своё расследование за нечто не связанное с его сердечными переживаниями. Юко Амасава сначала вылитая леди-босс, пусть и из начальной школы, вот только что скрывается за столь суровым фасадом? А с Ясако и так всё довольно скоро понятно, почему ей так хочется найти таинственного 4-4-2-3.

Любовь здесь самая разная, от родственных чувств до романтики. Любовь-память, щедро подперчённая чувством вины и импульсом вернуть ушедшего «туда». «Любовь, похожая на сон» у Ясако: та даже не помнит, «а был ли мальчик», хотя девочкам, конечно, в таких случаях всегда хочется, чтоб был. Первая любовь... где-то в шесть лет, а что, такое вполне бывает, вспомните себя в этом возрасте. Кто сказал, что эта любовь менее настоящая? Она может вызывать в душе не меньшую бурю, чем у взрослых, и как и во взрослом чувстве, проявляются и положительные эмоции, и отрицательные. Ревность, обида могут быть настолько сильны, что бередят душу и намного позже, толкая на необдуманные поступки. Зато флешбеки о том времени вдвоём отзовутся таким сладким томлением в сердечке.

О сцене разговора Ясако с Харакеном на фоне освещённой тёплыми вечерними лучами стены я и не скажу, это надо видеть. И слышать. Музыка там вдобавок под настроение, акварельная, пусть так обычно говорят о графике. Графика, впрочем, тоже акварельная. Думаю, это один из лучших эпизодов во всей анимации вообще, цепляет неимоверно.

Другой пласт этого аниме — символический и мифологический . Честно говоря, похоже, что воздействует эта вещь на зрителей не только детскими мордашками, хоть часто и очаровательными. А в том числе и не в последнюю очередь с помощью архетипов, символов, ёмких образов, укоренённых у людей в подсознании и знакомых у разных народов. Об отображении здесь японских древних поверий и представлений сказали уже много и хорошо. Чего стоят одни только метатэги, которыми можно и исцелять, и сражаться, мне при этом вспомнилось, как Аптекарь из «Аякаси» и «Мононоке» бумажками эффектно запечатывал духов.

Только ещё и кое-что неяпонское в голову пришло при просмотре. Не удивляйтесь, но сравню с Урсулой Ле Гуин. Портал в мир иной, пугающая брешь в ткани мирозданья. Всклокоченные тёмные тени, как будто сгустки самой пустоты, тянущиеся к тебе руками зомби. Вам ничего не напоминает? Мне лично напомнило «Волшебника Земноморья»: юношу, нарушающего запрет на разделение миров, страшную Тень, которую он невольно выпускает на волю. Очень характерный мотив для древних сказаний — совершающий неосторожное деяние герой с последующим квестом во имя, так сказать, ликвидации последствий. И этот приём вплетён сюда весьма удачно. Выводы? Просты. Какой бы ни был хай-тек, а от мифопоэтической образности людям далеко не уйти!

С символическим пластом здесь связан ещё и лингвистический. Две основных героини, у обеих имя Юко. Только у Оконоги первый иероглиф имени соответствует прилагательному «ясасий» - «мягкий, нежный». А у Амасавы прилагательному «исамасий» - «смелый, отважный». И прозвища, соответственно, Ясако и Исако, и самое ценное, что героини им соответствуют. Одна мягкая и невинная девушка, другая смелая и решительная, обе взаимно дополняют друг друга. Опять вспомнилась Ле Гуин с её Истинными Именами, отражающими подлинную сущность человека. Да ещё и история получения девочками прозвищ так умело ввёрнута в общий сюжет, что остаётся только аплодировать создателям.

Графику отмечают многие, особенно тоновое решение. И правда, цветовая гамма приглушённая, но довольно приятная. Болотисто-зелёные деревья, серовато-землистые дороги и здания, золотисто-охристые закаты умиротворяют взгляд. От себя добавлю, что дизайн персонажей у меня больше всего вызывает в памяти «Токийское восьмибалльное». (Там, кстати, и настроение схожее, и тема прощания с дорогими ушедшими тоже.) Нет буйства и разноцветья волос и глаз, и это только в плюс! Зато, приглядываясь к персонажам попристальнее, начинаешь различать разные оттенки коричневого и... чёрного. Да будет известно, что с художественной точки зрения чисто чёрного цвета не бывает, тот чёрный с синеватым отливом, тот с коричневатым.

Смотрите «Кибервиток», вдруг когда-то и вам нужно будет окликнуть близкого человека, чтобы вернуть его из тумана виртуальности к теплу живых сердец человеческого мира.

+16 Если Вы считаете этот комментарий полезным, то проголосуйте за него.

ответить (нет ответов)