ИДЕАЛЬНОЕ РОССИЙСКОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ

Российская правоохранительная система поражает. Такая у неё задача. Она всегда должна поражать. Наповал. Либо это ликвидация особо опасного преступника и тогда сотрудники должны поразить его на смерть, либо это мирное время и тогда те же самые сотрудники словно преисполненные долгом поражают всё гражданское общество своим невежеством.

Но они в этом не виноваты. Не виноваты, что совершенно не осведомлены в той правовой системе, которую вроде как должны охранять. Не виноваты, что они даже не знают, где именно они находятся во всей этой иерархии. Потому что плохой сотрудник всегда является результатом плохого обучения. Обучение — это подготовкой человека к определённым должностным обязанностям. И если в рамках правоохранительной системы такой скудное образование, значит, таким оно и должно быть. Значит, такова ориентировка.

«Ориентировка».

Нередко можно встретить в сети новости следующего содержания. — Сотрудник полиции бездействовал, когда на его глазах совершалось преступление, мотивируя это тем, что у него был обеденный перерыв и он покупал шаурму в ларьке. Скорей всего ни он, ни журналисты, ни преступники не заметили в этом происшествии второе дно. Потому что с огромной вероятностью этот сотрудник не пошевелил бы и пальцем, даже если бы преступление совершалось в «рабочее время». Потому что, как говорится, не было соответствующих «ориентировок».

Каждое утро сотрудники служб собираются на построение, на которых они получают служебное задание. Если сегодня начальство говорит, что нужно ловить наркоманов, то в случае внезапного их отсутствия в городе именно в тот день, за наркомана сойдёт каждый второй нетрезвый гражданин. Но если произойдёт что-то не в соответствии с поставленной задачей, если преступление совершенно иного характера, тогда сотрудники предпочтут не тратить своё рабочее время на нерабочую ситуацию.

Всё это никак не обосновывается. Но имеет вполне реальные источники. Начиная с этого самого злосчастного обучения, заканчивая способами мотивации сотрудников. Нередко, они не виноваты в этом, потому что подбирают персонал в службах не по интеллектуальному принципу. Они не понимают своей участи. Не понимают, почему они вынуждены крутиться именно в такой схеме. А более умные дяденьки, владеющие организациями, в которых служат наивные парнишки, пользуются их ещё неокрепшими умами в своих целях.

Данная система создаёт модель, в которой восприятие одних и тех же ситуаций у участников правовых отношений совершенно разное. Преступники, жертвы и сотрудники органов — это три совершенно разных взгляда на преступление. Казалось бы, так и должно быть. Преступник должен пытаться избежать наказания, жертва требовать правосудия, а правоохранительная система с холодным рассудком должна привести ситуацию к исходу. Но для этого должны быть точки соприкосновения. Рычаги, за счёт которых общество движет к правосудию, а не к бюрократическим излишкам.

Вот наглядный пример.

К гражданину прибегает с ножом огромный пьяный в хлам отупелый сосед, которому что-то не понравилось из того, что ты накануне сказал или сделал. Он говорит лишь:

— Тебе пиздец.

И кидается на тебя.

Ирония ситуации состоит в том, что «формально» угроз убийства не поступало, так что и не скажешь, что это было покушение на убийство.

Для этих ребят, которых учат только подчиняться, следовать методичке и работать исключительно по ориентировкам, существует только одна форма покушения на убийство, когда энный человек, пускай хоть с игрушечным молоточком в руках, нападает со словами:

— Гражданин! В данный момент, находясь в здравом уме и светлой памяти, я совершу над вами насильственные действия с целью причинить вам боль. Я официально угрожаю вам убийством.

Это и есть идеальное российское преступление. Когда преступник сам создаётся в преступлении и, самое главное, в правильной форме.

Иначе нет.

Иначе это непонятная ситуация, которую нельзя классифицировать, скажем так, обоснованно для дяденек, сидящих в высоких креслах, благодаря высокому откату или же глубокому минету, или же, что реже, верной службе, и то верной только в формате «прилежнее остальных отрабатывал ориентировки».