Рефлексия

Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску

Рефле́ксия (тж. рефлекси́я[1]; от позднелат. reflexio «обращение назад») — понятие, охватывающее явления и концепции, относящиеся к обращению разума, духа, души, мышления, сознания, человека (как родового существа или как индивидуума), коллективов на самого себя.

Его содержание су­ще­ст­вен­но ме­нял­ось на протя­же­нии ис­то­рии европейской философии и науки[2]. В то время, как связанные с рефлексией интуиции усматриваются уже в классической Греции, систематическое рассмотрение обращения ума (интеллекта) к своим собственным действиям началось у неоплатоников и получило своё развитие в схоластической философии в учении о «вторых интенциях».

В Новое время научному рассмотрению рефлексии положил начало Дж. Локк, полемика которого с Г. В. Лейбницем стимулировала мысль И. Канта, придавшего этому понятию гносеологическую окраску. В XVIII—XIX вв. проблематика рефлексии привлекала в основном представителей немецкой классической философии и других мыслителей рационалистического направления. Эпистемологический разворот анализ рефлексии принял у И. Г. Фихте, а Ф. В. Г. Гегель положил его в основание своей концепции развития духа. Важным для философской критики знания и действия понятием рефлексия остаётся и для марксизма и постмарксистских направлений современной мысли.

В XX в. наряду с продолжением философской разработки рефлексии названными школами философии, феноменологами, экзистенциалистами, к проблемам рефлексии и рефлексивности плодотворно обращаются представители многих областей знания: психологии, экономики, педагогики, филологии, герменевтики, политики и военного дела, естествознания и техники.

Рефлексия в античной и средневековой европейской мысли[править | править код]

Интуиция рефлексии — способности разума, ума или души обращаться не только на внешние предметы, но и на свои собственные действия — усматривается уже в классической и поздней античной философской мысли[3].

Так, Аристотель отмечал, что для высшего ума — божественного — справедливо то, что «ум мыслит самого себя, если только он превосходнейшее и мышление его есть мышление о мышлении» (Met. XII, 9 1074b 33–35[4]).

Плотин в Пятой эннеаде специально исследует вопрос о том, возможно ли мышление мышлением себя (V.3.1) и приходит к выводу о том, что «есть нечто мыслящее себя в собственном и первичном смысле [... и]бо душа мыслит себя как относящееся к иному, но Ум мыслит себя как себя: и кто он, и что он, его мышление исходит из его природы и направлено на себя»(V.3.6[5]).

Влияние Плотина и развивавшего его идеи Прокла Диадоха достигло латинского Запада в конце XII в. через арабскую компиляцию IX в. «Liber de causis  (нем.)», долгое время приписывавшуюся Аристотелю. В нем поздние схоласты прочли, что ум, зная что-либо, знает тем самым себя и свою сущность (13) и «полностью возвращается к своей сущности» (15)[6].

В томизме, относящемся к реалистическим направлениям средневековой европейской философии, положения об обращении ума к собственным действиям как условии познания истины стали частью учения о вторых интенциях.

Фома Аквинский

Познается же истина интеллектом согласно тому, что интеллект обращается к своим действиям, и не только согласно тому, что он познает сами свои действия, но и согласно тому, что он познает их пропорцию к вещи, которая может быть познана, только если познана природа самого действия, которая [в свою очередь] может быть познана, только если познается природа действующего основания, каковое есть сам интеллект, в природе которого — сообразовываться с вещами. Поэтому интеллект познает истину согласно тому, что обращается к самому себе.

Фома Аквинский[прим. 1]

В учениях схоластов современными исследователями различаются рефлексия психологическая (спонтанная), выступающая основой для других видов рефлексии, эпистемологическая, дающая знание обладания истиной и порождающая достоверность, и логическая, «отличающаяся от психологической в том, что вторичные объекты понимания, с которыми имеет дело логика, суть не акты, разумные существа — и понятия так как они существуют в знающем, — которые изучает психология, а вторичные интенции, связанные со способом понимания»[6].

Рефлексия в европейской мысли Нового времени[править | править код]

В философию Нового времени и нарождавшуюся научную психологию понятие рефлексии в явном виде было введено английскими и голландскими просветителями XVII—XVIII вв., что нашло выражение прежде всего в трудах Дж. Локка: его трактате «Опыт о человеческом разумении» (1689 г.) и последовавшей полемике с Г. В. Лейбницем.

Эмпиризм, сенсуализм и позитивизм[править | править код]

Джон Локк

Под рефлексией … я подразумеваю то наблюдение, которому ум подвергает свою деятельность и способы ее проявления, вследствие чего в разуме возникают идеи этой деятельности.

Дж. Локк[8]

По Локку, занятому вопросом о происхождении знания, рефлексия, или внутренний опыт, есть один из двух (наряду с чувственным опытом) источников такового. Само же знание Локк помещает в индивидуальный человеческий ум (англ. mind), что и рефлексию, наряду с чувственным (внешним) опытом, сознанием и пр., делает способностью, присущей отдельному человеческому существу[прим. 2].

Предложенная Локком конструкция индивидуального ума подвергалась критике по разнообразным основаниям. Э. Б. де Кондильяк, в ранних трудах принимавший концепцию Локка, в «Трактате об ощущениях» (1754) отказывает рефлексии в статусе особого источника знаний и ставит «внутреннее чувство» в ряд прочих ощущений [прим. 3]. Эта позиция в той или иной мере принималась сенсуализмом, психологизмом (Ф. Э. Бенеке, Ф. Бутервеком, Я. Фризом) и спиритуализмом (М. де Бираном и его последователями), последующих веков, развивших, тем не менее, своеобразное учение о «внутреннем опыте».

Более радикально представления о специфике «внутреннего опыта» оспаривались многими позитивистами, прежде всего, О. Контом (хотя Дж. С. Милль и Г. Спенсер в этом с ним расходились), и затем представителями т. н. второго позитивизма (эмпириокритицизма, эмпириомонизма) — Э. Махом, Р. Авенариусом, А. А. Богдановым, а также прагматизма (прежде всего У. Джеймсом) — отстаивавшими тезис о единстве опыта и условности деления его на «внешний» и «внутренний». По младшим позитивистам, последнее происходит вследствие неправомерной операции интроекции — помещения восприятий внутрь воспринимающего субъекта.

Рационализм и классический идеализм[править | править код]

В противоположном направлении шла критика представлений Локка философским рационализмом с XVIII в.

Г. В. Лейбниц заметил, что помещение рефлексии в конечного эмпирического субъекта невозможно[прим. 4]. Из этого Лейбниц, во-первых, делает вывод о наличии «в душе изменений, которые происходят без сознания и рефлексии», а во-вторых, эмансипирует рефлексию от восприятия, ощущения и чувств эмпирического субъекта как самостоятельный акт мысли и чистую способность монад к апперцепции[3].

Дальнейшая разработка понятия рефлексии в конце XVIII—начале XIX в. велась, в основном, представителями классической немецкой философии. Для И. Канта, поставившего основной гносеологический вопрос («Что я могу знать?»), важно различать логическую рефлексию — сравнение представлений друг с другом — и рефлексию трансцендентальную, которая «содержит основание возможности объективного сравнения представлений друг с другом»[13].

Иммануил Кант

Действие, которым я связываю сравнение представлений вообще с познавательной способностью, производящей его, и которым я распознаю, сравниваются ли представления друг с другом как принадлежащие к чистому рассудку или к чувственному созерцанию, я называю трансцендентальной рефлексией.

Иммануил Кант[13]

Кант также выделял рефлекcивные понятия — тождества и различия, согласия и противоречия, внутреннего и внешнего, материи и формы — образующие в логической рефлексии пары, связанные взаимно рефлексивным отношением. Знание, ограниченное лишь рефлексивными понятиями, рассудочно, не свободно от двусмысленностей и подлежит критике трансцендентальной рефлексии, связывающей понятия с априорными формами чувственности и рассудка, прежде чем эти понятия смогут конституировать объект науки[3].

В противоположность и в дополнение кантовской гносеологической перспективе И. Г. Фихте поставил рассмотрение рефлексии в контекст эпистемологии («наукоучения», Wissenschaftslehre)[14]. Критикуя принципы «идеалистического индивидуализма»[прим. 5][16], Фихте приходит к понятию рефлексии как «знания знания»[17] и связывает рефлексию со свободой — тема, получившая развитие в философии XX в.

Георг Вильгельм Фридрих Гегель

Рефлексия есть прежде всего движение мысли, выходящее за пределы изолированной определенности и приводящее ее в отношение и связь с другими определенностями так, что определенности хотя и полагаются в некоторой связи, но сохраняют свою прежнюю изолированную значимость.

Ф. В. Гегель[18]

У Ф. В. Г. Гегеля рефлексия выступает как движущая сила и форма развития объективного духа. В то же время Гегель критикует рассудочную рефлексию (признавая ее необходимым моментом познания), выявляя ее ограниченность и неспособность выявить единство абстрактных понятий. Гегель различает полагающую, внешнюю (сравнивающую) и определяющую (различающую) рефлексию[3]. «[П]о Гегелю, действительным субъектом [рефлексии] становится понятие»[19].

Марксизм[править | править код]

Марксизм подхватил гегелевскую критику рассудочной рефлексии, противопоставляющей себя практике, как способа обоснования метафизической, рассудочной философии и связал ее c отчуждением, показав место рассудочно рефлектирующего философа в системе общественного разделения труда[3].

Рефлексия и проблема происхождения языка[править | править код]

Прагматизм[править | править код]

Современные исследования рефлексии[править | править код]

Современные (XX—XXI вв.) исследования рефлексии и рефлексивности характеризуются интересом к этому кругу феноменов и проблем не только со стороны философов и психологов, но также экономистов, социологов, антропологов и представителей других областей гуманитарной и общественной мысли, естествознания и техники.

Философские исследования рефлексии[править | править код]

Рефлексивность в общественных науках[править | править код]

В XX в. ряд общественных наук и направлений в них, не всегда по методологическим основаниям опиравшийся на философский рационализм, в основном занимавшийся рефлексией в предшествующие века, приступил к рассмотрению круга явлений из разных областей практики, так или иначе связанных с рефлексивностью, и поставил проблемы, так или иначе связанные с невозможностью применить категорию строгой (классической) причинности в отношении систем, где знания и мнения о системе могут влиять на действия людей, групп и коллективов, являющиеся ее частью.

Если ситуации определяются людьми как реальные, они реальны по своим последствиям[20].

Уильям Айзек и Дороти Томасы

В социологии — это способность деятелей понимать социальные силы, свое место в социальной структуре и вытекающие из этого ограничения; влияния самого факта исследования или наблюдения за социальной системой на поведение ее участников (т. н хоторнский эффект, обнаруженный еще в 1920-е—30-е гг.); а также возможность применять социологические теории к собственно общественным наукам как сообществам ученых и их коллективов. Ряд мыслителей (таких как Э. Гидденс в своей теории структурации и в особенности П. Бурдьё, предложивший концепцию рефлексивной социологии  (англ.) и определявший рефлексию как «вопрошание к трем типам ограничений (общественного положения, области и научной точки зрения), конституирующее знание как таковое»[22]) отнесся к рефлексивности не только как к вызову, но и как к конструктивной гипотезе.

В экономике — это такие явления, как влияние ожиданий участников рынка  (англ.) на рыночную конъюнктуру, в определенных ситуациях становящееся определяющим (см. Самоисполняющееся пророчество; а в более широком контексте см. Теорема Томаса). Дж. Сорос высказал гипотезу о влиянии рефлексивности рынков не только на технические факторы, но и на фундаментальные[23].

В позитивистской эпистемологии и социологии науки вопрос о предсказательной силе теорий и влиянии предсказаний на предсказываемые события был поставлен в 1940-х—50-х гг. К. Поппером сперва применительно к истории, политической экономии и политической философии[24][25], но затем и применительно к некоторым отраслям естествознания, таким как биология[26] (см. тж.[27]).

Формализацию рефлексивности в виде алгебраических многочленов предложил в 1960-х гг. В. А. Лефевр, один из зачинателей «рефлексивного движения» в СССР, продолживший с середины 1970-х гг. карьеру в США, прилагая эту теорию к самому широкому кругу явлений, от музыки до этических различий сообществ и глобальных конфликтов и до космологии[28][29][30][31][32].

В педагогике и исследованиях организаций в 1970-е гг. интерес к рефлексии и рефлекcивности возник в англоязычных странах, прежде всего в контексте проблем непрерывного образования и организационного обучения и трудам американского философа и педагога Доналда Шёна  (англ.)[33], опиравшегося прежде всего на традицию американского прагматизма. Этот интерес породил своеобразное движение, известное как «рефлекcивная практика»  (англ.) или «рефлекcивное обучение»  (англ.).

«Рефлексивное движение» в СССР и России[править | править код]

«В [19]50-е и 60-е гг. в [советской] философской литературе категория „рефлексия“ трактовалась как чуждая марксистской теории познания ... негативное отношение к этой категории было одним из симптомов догматизма»[34]. Исследования рефлексии возобновились в 1960-х гг. как обширное мультидисциплинарное поле, объединившее философов, методологов и ученых, работающих в разных областях знания.

В Московском методологическом кружке (ММК) в 1960-х гг. была поставлена задача «системно-структурного моделирования, теоретического описания и эмпирического анализа рефлексии в рамках соответствующих научных предметов»[14] с учетом философских представлений, связывающих ее «с процессами производства новых смыслов, ... с процессами объективации смыслов в виде знаний, предметов и объектов деятельности и ... со специфическим функционированием этих знаний, предметов изучения и объектов в „практической деятельности“»[35].

Рефлексия в ММК была понята прежде всего как «особая кооперация и связь актов действия, речи-коммуникации или мышления, в которых одни акты становятся содержанием других»[36]. В рамках разработки Общей теории деятельности были построены понятия рефлекcивного выхода из сложившейся системы деятельности, рефлекcивного заимствования средств рефлектирующей позиции в системе деятельности рефлектируемой позицией и рефлективного подъема средств рефлектируемой позиции в рефлектирующую; зафиксирован основной парадокс теоретико-деятельностного понятия о рефлексии — невозможность представить рефлексивную связь как кооперативную; различена смысловая и предметная рефлексия[35].

Объединение рефлектируемой и рефлектирующей позиций может проводиться либо на уровне сознания — случай, который более всего обсуждался в философии, — либо на уровне логически нормированного знания. В обоих случаях объединение может производиться либо на основе средств рефлектируемой позиции — в этих случаях говорят о заимствовании и заимствованной позиции... либо же на основе специфических средств рефлектирующей позиции — тогда мы говорим о рефлексивном подъёме рефлектируемой позиции.

Г. П. Щедровицкий[35]

Теоретико-деятельностные понятия, связанные с рефлексией, вырабатывались в жесткой полемике прежде всего с В. А. Лефевром[прим. 6], также бывшим одним из участников ММК, но понимавшим рефлексию прежде всего как образ системы деятельности на «табло сознания» деятеля, вводившим для ее описания алгебраические формы особого вида — «рефлексивные многочлены» и понятие «рефлексивного управления». Эта линия исследований рефлексии была приостановлена в СССР с отъездом в 1974 г. Лефевра из страны, но возобновилась в постсоветское время[прим. 7].

Рефлексия в ее традиционном философско-психологическом понимании — это способность встать в позицию «наблюдателя», «исследователя» или «контролера» по отношению к своему телу, своим действиям, своим мыслям. Мы ... будем считать, что рефлексия — это также способность встать в позицию исследователя по отношению к другому ... его действиям и мыслям.

В. А. Лефевр[28]

В СССР «к концу [19]70-х гг. ... [п]роблематика рефлексии начала прорабатываться в различных предметных областях по преимуществу с использованием комплекса идей, разработанных в ММК ... Начали возникать „дочерние“, связанные с ММК направления исследования рефлексии, для которых была характерна переработка комплекса исходных идей в рамках предметно-дисциплинарных парадигм. ... Новый стимул к развитию ... получила академическая (философская) традиция ... особенно в связи с быстро разворачивающимся фронтом исследований по науковедению и методологии науки». При этом эти исследования имели «сравнительно узкий выход на практику». Ко второй половине 1980-х гг. рефлексия «становится общепризнанной и как понятие, и даже как категория»[34].

В самом ММК к началу 1980-х гг. рефлексия была переосмыслена как один из процессов в мыследеятельности (МД), наряду с пониманием связывающих основные пояса МД: чистое мышление, мысль—коммуникацию и мыследействование[38]. Мыследеятельностное понятие рефлексии (рефлексивного перехода) нашло свои приложения в практике проведения организационно-деятельностных игр и ряде предметных исследований, включая исследования понимания в Тверской[39][40][2] и Пятигорской герменевтических школах.

Во второй половине 1980-х гг. междисциплинарные конференции по рефлексивной тематике с представительным участием проводились в Новосибирске[34]; рефлексия стала одной из ключевых тем Тверских герменевтических конференций (с 1990 г.), также с участием представителей самых разных дисциплин, и Пятигорских всесоюзных (позднее всероссийских) научных совещаний по герменевтике (также с 1990 г.)[41]. Сам термин становится «модным»[34]; в связи с этим говорят о рефлексивном движении[42] в отечественной гуманитарной, социальной и технической мысли[прим. 8].

С деятельностью ММК связывается также и «возобновление исследовательского интереса к рефлексии в отечественной психологии»[44], который, впрочем, полностью не угасал и в догматический период отечественной гуманитарной мысли (1920-е–50-е гг.). А. В. Карпов и И. М. Скитяева особо отмечают заслугу в этом таких российских психологов, как П. П. Блонский, Л. С. Выготский, С. В. Кравков[45].

Рефлексия в психологии[править | править код]

Определения рефлексии[править | править код]

Рефлексия является предметом изучения и орудием, применяемым в разных сферах человеческого знания и его использования: философии, науковедении, психологии, акмеологии, управлении, педагогике, эргономике, конфликтологии и др.

В качестве одного из определений рефлексии может быть рассмотрено следующее: рефлексия есть мысль, направленная на мысль (или направленная на саму себя). Одна из возможностей для появления рефлексии обнаруживается при возникновении непреодолимых затруднений в функционировании практики, в результате которых не выполняется практическая норма. Рефлексия, в таком случае — это выход практики за пределы себя самой, и в этом смысле она может рассматриваться как инобытие практики, а именно как процедура, осуществляющая снятие практического затруднения. Соответственно, рефлексия может вести к развитию и обновлению практики, и значит, она может рассматриваться не только как мысль, направленная на себя. В этом смысле рефлексия производна от практики.

В психологии творчества и творческого мышления рефлексия трактуется как процесс осмысления и переосмысления субъектом стереотипов опыта, что является необходимой предпосылкой для возникновения инноваций. В этом контексте принято говорить о рефлексивно-инновационном процессе, рефлексивно-творческих способностях (И. Н. Семёнов, С. Ю. Степанов), а также выделять разные формы рефлексии (индивидуальная и коллективная) и типы (интеллектуальная, личностная, коммуникативная, кооперативная).

Введение рефлексии в контекст психологического исследования и рассмотрение её с точки зрения личностно-смысловой динамики позволило таким исследователям, как С. Ю. Степанов и И. Н. Семёнов, разработать концептуальную модель рефлексивно-инновационного процесса, а также методику его изучения путём содержательно-смыслового анализа дискурсивного (речевого) мышления индивидуума и группы в процессе решения ими творческих задач. Использование этой методики для эмпирического изучения развёртывания рефлексии в процессе индивидуального решения малых творческих задач (т. н. «задач на соображение») привело к выделению разных видов рефлексии: в интеллектуальном плане — экстенсивной, интенсивной и конструктивной; в личностном плане — ситуативной, ретроспективной и проспективной.

Рассмотрение взаимосвязи между рефлексией, творчеством и индивидуальностью человека позволяет, по мнению Е. П. Варламовой и С. Ю. Степанова, подойти к изучению проблемы творческой уникальности личности и роли рефлексии в её развитии.

У такого классика философской мысли, как Э. Гуссерль, как отмечает А. В. Россохин, рефлексия оказывается «способом видения», включённым при этом в сам метод описания, и, кроме того, она трансформируется в зависимости от объекта, на который направлена (например, рефлексия фантазии сама должна быть фантазией, рефлексия воспоминания — воспоминанием)[46].

Подходы к пониманию рефлексии и её аспекты[править | править код]

Традиционно (по крайней мере для отечественной психологии, в частности, начиная с работ И. Н. Семёнова и С. Ю. Степанова) выделяются 4 подхода к изучению рефлексии (или другими словами — 4 аспекта изучения рефлексии)[47][48]:

Личностная рефлексия в традиционном понимании — это психологический механизм изменения индивидуального сознания. Согласно А. В. Россохину, личностная рефлексия — это «активный субъектный процесс порождения смыслов, основанный на уникальной способности личности к осознанию бессознательного (рефлексия нерефлексивного) — внутренней работе, приводящей к качественным изменениям ценностно-смысловых образований, формированию новых стратегий и способов внутреннего диалога, интеграции личности в новое, более целостное состояние»[49].

Виды рефлексии[править | править код]

В зависимости от функций, которые выполняются рефлексией в различных ситуациях, А. В. Карпов и некоторые другие её исследователи, например, А. С. Шаров, выделяют следующие её виды[50]:

  • Ситуативная рефлексия — выступает в виде «мотивировок» и «самооценок», обеспечивающих непосредственную включённость субъекта в ситуацию, осмысление её элементов, анализ происходящего. Включает в себя способность субъекта соотносить с предметной ситуацией собственные действия, а также координировать и контролировать элементы деятельности в соответствии с меняющимися условиями.
  • Ретроспективная рефлексия — служит для анализа уже выполненной деятельности и событий, имевших место в прошлом.
  • Проспективная рефлексия — включает в себя размышления о предстоящей деятельности, представление о ходе деятельности, планирование, выбор наиболее эффективных способов её осуществления, а также прогнозирование возможных её результатов.

Психологические характеристики рефлексии[править | править код]

  • Способность рефлексии изменять содержание сознания.
  • Способность рефлексии изменять структуры сознания (согласно А. В. Россохину)[49].

Рефлексия в естествознании[править | править код]

Рефлексия в физике[править | править код]

В физике понятие рефлексии используется в рамках квантовой теории.

В отношениях физического наблюдателя, измерительного прибора и измеряемой системы можно различать несколько теоретических позиций. Согласно одной из них квантовое измерение — это частный случай взаимодействия квантовых систем.

«Для всех практических нужд» в квантовой теории достаточно перечисления вероятностей исходов экспериментов, способности теории предсказать исход будущего эксперимента по результатам прошедших. Одна из главных трудностей в последовательной реализации этих представлений — это обратимость времени в уравнении Шрёдингера, его линейность и детерминистический характер/необратимость времени на макроуровне, происхождение вероятностей. Эти трудности вынуждают некоторых теоретиков вводить представление о новом, не выводимом из уравнения Шрёдингера процессе, редукцию волновой функции, которую иногда связывают с сознанием наблюдателя («Второй наблюдатель», по книге Юрия Карпенко[51]).

Второй наблюдатель необходим, по Дитеру Це[de], в многомировой интерпретации для объективации, единства наблюдаемого мира.

О проблеме второго наблюдателя упоминает и Джон фон Нейман, который доказал необходимость введения наблюдателя в процесс измерения.

Юджин Вигнер обсуждает проблему, связанную со вторым наблюдателем, после введения первого наблюдателя в процесс измерения.

Интересные факты[править | править код]

  • Согласно Пьер Тейяру де Шардену, рефлексия — это то, что отличает человека от зверей, благодаря ей человек может не просто знать нечто, но ещё и знать о своём знании.
  • Согласно Эрнсту Кассиреру, рефлексия заключается в «способности выделять из всего нерасчленённого потока чувственных феноменов некоторые устойчивые элементы, чтобы, изолировав их, сосредоточить на них внимание»[52].
  • Одним из первых в психологии рассмотрением рефлексии занялся Адольф Буземан  (нем.), который трактовал её как «всякое перенесение переживания с внешнего мира на самого себя»[53].

В психологических исследованиях рефлексия выступает двояко:

  • как способ осознания исследователем оснований и результатов исследования;
  • как базовое свойство субъекта, благодаря которому становится возможным осознание и регуляция своей практичности.

Общее понимание[править | править код]

Рефлексия, в одной из наиболее современных её трактовок, может рассматриваться как связанная с процессом развития чего-либо (в частности, практики, деятельности, мышления, сознания и др.) и участвующая в этом процессе посредством снятия затруднений в его функционировании.

В обиходном, а также в некоторых психологических контекстах рефлексией называют всякое размышление человека, направленное на рассмотрение и анализ самого себя и собственной активности (своеобразный самоанализ), например, собственных состояний, поступков и прошедших событий. При этом глубина такой рефлексии связана, в частности, с заинтересованностью человека в этом процессе, способностью его внимания замечать что-то в большей, а что-то — в меньшей степени, на что может влиять степень его образованности, развитость моральных качеств и представлений о нравственности, уровень его самоконтроля и многое другое. Считается, что представители различных социальных и профессиональных групп различаются в использовании рефлексии. Рефлексия, в одной из версий, может быть рассмотрена как разговор, своеобразный диалог с самим собой. Рефлексия также обычно рассматривается в связи со способностью человека к саморазвитию, и с самим этим процессом.

На рефлексии построены также некоторые специализированные модели в военном деле (см. Тактика, Стратегия, Стратагемы).

См. также[править | править код]

Примечания[править | править код]

  1. De ver., I, ix (пер. с лат. К. В. Бандуровского)[7].
  2. Подробнее о локковском понятии рефлексии и ее разграничениях с другими составляющими ума см. в «Локковском словаре» Дж. Йолтона[9].
  3. «Локк различает два источника наших идей: чувства и рефлексию. Правильнее было бы принять только один источник их как потому, что рефлексия является в основе своей лишь тем же ощущением, так и потому, что она является не столько источником идей, сколько каналом, по которому они вытекают из ощущений»[10].
  4. «[Д]ля нас невозможно рефлектировать постоянно и явным образом над всеми нашими мыслями, в противном случае наш разум рефлектировал бы над каждой рефлексией до бесконечности, не будучи в состоянии перейти к какой-нибудь новой мысли. Так, например, сознавая какое-нибудь наличное ощущение, я должен был постоянно думать, что я думаю о нем, что я думаю, что я думаю о нем, и так далее до бесконечности»[11]. Датский философ, учитель С. Кьеркегора П. М. Мёллер  (англ.) так описал возникающее затруднение: «Моя бесконечная рефлексия лишает меня возможности достичь чего-либо в жизни. К тому же я начинаю думать о своих мыслях ... размышляю о том, что я обо всем этом думаю, разделяя себя в итоге на удаляющуюся в бесконечность последовательность различных „Я“, постоянно следящих друг за другом» [12].
  5. «[М]ы не можем сказать, что Я — употребляя это выражение в общепринятом значении, а именно индивида, (мы не уклоняемся от этого употребления слова Я, находясь на почве фактов) — что Я „мыслит в этом мышлении“, ибо далее выяснится, что Я появляется только через рефлексию о мышлении»[15].
  6. Опубликована подборка статей, содержащих материалы и обсуждение этой дискуссии[37].
  7. В 1996 г. была открыта Лаборатория психологии рефлексивных процессов Института психологии РАН. С 2001 по 2016 г. издавался международный научно-практический междисциплинарный журнал «Рефлексивные процессы и управление», на русском и английском языках, проводятся одноименные международные симпозиумы[1].
  8. Ср. «[К] концу 1970-х годов вдруг все бросились на рефлексию» (о психологии)[43]. А. П. Огурцов пишет даже о «девальвации рефлексии», не имея, впрочем, в виду лишь отечественную ситуацию[3].

Литература[править | править код]

Основной вторичной литературой по рефлексии остаются энциклопедические статьи Огурцова[54][3], Шмидта[6], Грицанова и Абушенко[19], Бабайцева[36]. Обширная библиография по теме на западноевропейских языках вплоть до середины 1970-х гг. имеется у Эбера[55].

Обзоры исследований рефлексии в психологии содержатся в разд. 1.2—1.4 книги Карпова и Скитяевой[45], первых трех разделах статьи Леонтьева и Авериной[56] и в разд. 1.1 диссертации Голубевой[57].

Ссылки[править | править код]

  1. Рефле́ксия или рефлекси́я – как правильно? Дата обращения: 18 июня 2021. Архивировано 24 июня 2021 года.
  2. Рефлексия / Белоусов М. А. // Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов. — М. : Большая российская энциклопедия, 2004—2017.
  3. 1 2 3 4 5 6 7 А. П. Огурцов. Рефлексия // Новая философская энциклопедия : в 4 т. / пред. науч.-ред. совета В. С. Стёпин. — 2-е изд., испр. и доп. — М. : Мысль, 2010. — 2816 с.
  4. Аристотель. Соч. в 4 т. — М.: Мысль, 1976. — Т. 1. — С. 316. — 550 с.
  5. Плотин. Пятая эннеада / пер. с древнегреч. и послесл. Т. Г. Сидаша. — М.: Изд-во Олега Абышко, 2005. — С. 63, 71—72. — 320 с. — ISBN 5-89740-112-4.
  6. 1 2 3 Schmidt R. W. Reflection // New catholic encyclopedia (англ.). — 2nd ed. — Detroit…: Thomson & Gale, 2002. — Vol. 12. — P. 1—4.
  7. Фома Аквинский. Дискуссионные вопросы об истине [фрагменты] // Благо и истина: классические и неклассические регулятивы / Ред. Огурцов А. П. — М.: ИФ РАН, 1998. — С. 187. — 265 с. — ISBN 5-201-01989-7. Архивировано 17 января 2022 года.
  8. Локк Дж. Сочинения. — М.: Мысль, 1985. — Т. 1. — С. 155. — 621 с.
  9. Yolton J. W. A Locke Dictionary. — Oxford; Cambridge, MA, 1993. — P. 208—212. — 348 p.
  10. Кондильяк Э. Соч. в 3 т. — Мысль, 1982. — Т. 1. — С. 383. — 541 с.
  11. Лейбниц Г. В. Новые опыты о человеческом разумении автора системы предустановленной гармонии // Соч. в 4 т. — М.: Мысль, 1983. — Т. 2. — С. 118. — 686 с.
  12. Møller P. M. En dansk Students Eventyr. — Kobenhavn, 1954.; пер. цит. по: Тюгашев Е. А. Философия : учебник для прикладного бакалавриата. — М.: Юрайт, 2019. — С. 22. — 252 с. — ISBN 978-5-9916-9259-5.
  13. 1 2 Кант И. Критика чистого разума // Соч. — М., 1964. — Т. 3. — С. 314.
  14. 1 2 Щедровицкий Г. П. Исходные представления и категориальные средства теории деятельности // Избранные труды. — М., 1995. — С. 233—280. — 800 с. — ISBN 5-88969-001-9.
  15. Фихте И. Г. Факты сознания. Назначение человека. Наукоучение. — Мн., М., 2000. — С. 399. — 784 с. — ISBN 985-433-911-4.
  16. Фихте И. Г. Цит. соч., с. 475—476
  17. Фихте И. Г. Цит. соч., с. 411
  18. Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук // Соч. — М., 1974. — Т. 1. Наука логики. — 206 с.
  19. 1 2 Рефлексия / Грицанов А. А., Абушенко В. Л // Всемирная энциклопедия: Философия / главн. науч. ред. и сост. А. А. Грицанов. — М., Мн. : АСТ, Харвест, Современный литератор, 2001. — С. 859—860. — 1312 с. — ISBN 5-17-007278-3 (АСТ). — ISBN 985-13-0466-2 (Харвест). — ISBN 985-456-809-1 (Современный литератор).
  20. Томас Уильям Айзек / Подвойский Д. Г. // Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов. — М. : Большая российская энциклопедия, 2004—2017.
  21. Thomas W. I. and Thomas D. S. The Child in America: Behavior Problems and Programs (англ.). — New York, 1928. — P. 571—572.
  22. Schirato T., Webb J. Bourdieu’s concept of reflexivity as metaliteracy (англ.) // Cultural Studies. — 2003. — Vol. 17. — P. 539—553. — doi:10.1080/0950238032000083935.
  23. Сорос Дж. Алхимия финансов. — М., 2013. — 347 с. — ISBN 978-5-8459-1649-5.
  24. Поппер К. Р. Нищета историцизма. — М., 1993. — 185 с. — (Библиотека журнала «Путь»). — ISBN 5-01-003881-1.
  25. Поппер К. Р. Открытое общество и его враги : [В 2 т.]. — М., 1992.
  26. Popper K. R. Unended quest: An intellectual autobiography. — L., 1978. — P. 256).
  27. Nagel E. The structure of science: problems in the logic of scientific explanation (англ.). — 1961.
  28. 1 2 Лефевр В. А. Конфликтующие структуры // Рефлексия. — М., 2003. — С. 67—133. — 496 с.
  29. Лефевр В. А. Алгебра совести. — М., 2003.
  30. Лефевр В. А. Формула человека. — М., 1991.
  31. Лефевр В. А. Лекции по теории рефлексивных игр. — М., 2009.
  32. Лефевр В. А. Что такое одушевленность? — М., 2017. — 122 с.
  33. Schön, D. A. The reflective practitioner: how professionals think in action. — N. Y.: Basic Books. — ISBN 978-0465068746.
  34. 1 2 3 4 Проблемы рефлексии. Современные комплексные исследования. — Новосибирск, 1987. — 237 с.
  35. 1 2 3 Щедровицкий Г. П. Рефлексия // Избранные труды. — М., 1995. — С. 484—495. — 800 с. — ISBN 5-88969-001-9.
  36. 1 2 Рефлексия в СМД-методологии / Бабайцев А. Ю // Всемирная энциклопедия: Философия / главн. науч. ред. и сост. А. А. Грицанов. — М., Мн. : АСТ, Харвест, Современный литератор, 2001. — С. 860—861. — 1312 с. — ISBN 5-17-007278-3 (АСТ). — ISBN 985-13-0466-2 (Харвест). — ISBN 985-456-809-1 (Современный литератор).
  37. Рефлексивный подход: от методологии к практике. — М., 2009. — 447 с.
  38. Щедровицкий, Г. П. Схема мыследеятельности – системно-структурное строение, смысл и содержание // Системные исследования. Методологические проблемы. Ежегодник. 1986. — М., 1987.
  39. Богин Г. И. Обретение способности понимать: Введение в филологическую герменевтику. — Тверь, 2001.
  40. Колосова П. А. и др. Семинарий по филологической герменевтике. — Тверь, 2020. — 598 с.
  41. Литвинов В. П. Контуры герменевтики // Вопросы методологии. — 1991. — № 1. — С. 89—96.
  42. Лепский В. Е. Рефлексия в работах Г. П. Щедровицкого и В. А. Лефевра // Рефлексивный подход: от методологии к практике. — М., 2009. — С. 27—38.
  43. Алексеев Н. Г. Рефлексия. Доклад. — Летняя психологическая школа факультета психологии Московского Государственного Университета имени М. В. Ломоносова (ЛПШ–82, руководитель: И. И. Ильясов). // Электронная публикация: Центр гуманитарных технологий. — 28.06.2011. URL: https://gtmarket.ru/library/articles/2164 Архивная копия от 7 августа 2021 на Wayback Machine
  44. Санникова С. В. Становление понятийного аппарата проблемы формирования коммуникативной рефлексии будущих специалистов // Вестник Самарского государственного технического университета. Серия: Психолого-педагогические науки. — 2019. — Т. 16, вып. 3. — С. 145. Архивировано 28 августа 2021 года.
  45. 1 2 Карпов А. В., Скитяева И. М.. Психология рефлексии. — М., Ярославль: Институт психологии РАН, 2001. — 203 с.
  46. Россохин А. В. Рефлексия и внутренний диалог в изменённых состояниях сознания: Интерсознание в психоанализе. — М.: «Когито-Центр», 2010. — С. 31.
  47. Россохин А. В. Рефлексия и внутренний диалог в изменённых состояниях сознания: Интерсознание в психоанализе. — М.: «Когито-Центр», 2010. — С. 21-22.
  48. Карпов А. В. Психология рефлексивных механизмов деятельности. — М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2004. — С. 31.
  49. 1 2 Россохин А. В. Рефлексия и внутренний диалог в изменённых состояниях сознания: Интерсознание в психоанализе. — М.: «Когито-Центр», 2010. — С. 24.
  50. Карпов А. В. Психология рефлексивных механизмов деятельности. — М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2004. — С. 32.
  51. Карпенко Ю. Второй наблюдатель. Архивировано 14 апреля 2008 года.
  52. Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. — М., 1988. — С. 486.
  53. Степанов С. Ю., Семёнов И. Н. Психология рефлексии: проблемы и исследования // Вопросы психологии. — 1985. — № 3. — С. 31—40.
  54. Рефлексия / А. П. Огурцов // Наука логики — Сигети. — М. : Советская энциклопедия, 1967. — С. 499—502. — (Философская энциклопедия : [в 5 т.] / гл. ред. Ф. В. Константинов ; 1969—1978, т. 4).
  55. Hébert R. Introduction à l’histoire du concept de réflexion : position d’une recherche et matériaux bibliographiques (фр.) // Philosophiques. — 1975. — Avril (vol. 2, no 1). — P. 131–153. — doi:10.7202/203027ar.
  56. Леонтьев Д. А., Аверина А. Ж. Феномен рефлексии в контексте проблемы саморегуляции // Психологические исследования: электрон. науч. журн. — 2011. — № 2(16). Архивировано 17 октября 2021 года.
  57. Голубева Н. М. Особенности рефлексии в психологической адаптации студентов к образовательной среде организации высшего образования. Дисс. канд. псих. н. — Саратов, 2018. — С. 20—43. — 205 с.

Дополнительная литература[править | править код]

  • Вощинин А. В. Психология рефлексии в деятельности тренера. 2013. — 216 с. — ISBN 978-5-9908063-0-6.
  • Карпов А. В. Психология рефлексивных механизмов деятельности. Изд-во «Институт психологии РАН», 2004. — 424 с. — ISBN 5-9270-0052-5.
  • Карпов А. В., Скитяева И. М. Психология рефлексии. — М.: ИП РАН, 2002.
  • Ладенко И. С. Модели рефлексии. — Новосибирск.: Изд-во «Институт философии и права СО РАН», 1992. — 80 с. — ISBN 5-85618-043-7
  • Россохин А. В. Рефлексия и внутренний диалог в изменённых состояниях сознания: Интерсознание в психоанализе. — М.: «Когито-Центр», 2010. — 304 с. — ISBN 978-5-89353-271-5.
  • Семёнов И. Н. Тенденции психологии развития мышления, рефлексии и познавательной активности
  • Шаров А. С. Ограниченный человек: значимость, активность, рефлексия. — Омск.: Изд-во ОмГПУ, 2000. — 358 с.
  • Шаров А. С. Жизненные кризисы в развитии личности: Учебное пособие для студентов, аспирантов и практических работников в области психологии. — Омск: Издательство ОмГТУ, 2005. — 166 с. — ISBN 5-8149-0282-5 (См.: Глава 2. Онтология рефлексии: функции и механизмы).
  • Щедровицкий Г. П. Мышление. Понимание. Рефлексия. — М.: Наследие ММК, 2005. — 800 с. — ISBN 5-98808-003-0.
  • Saint-Amand D. Réflexivité (фр.) // Le lexique socius / Glinoer A et Saint-Amand D (dir.).