Гегемонная маскулинность

Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску

Гегемо́нная маскули́нность (англ. hegemonic masculinity), также доминантная или доминирующая маскулинность, иногда гегемонные маскулинности[1] — тип маскулинности, находящийся на вершине иерархии культуры мужского сообщества и разделяемый его преобладающей частью[2][3][4]. Российский учёный Игорь Кон рассматривал гегемонную маскулинность как социокультурный нормативный канон, на который ориентируются мужчины и мальчики[5].

Термин «гегемонная маскулинность» введён австралийским социологом Рэйвин Коннелл  (англ.) (рус.[6].

Образ «настоящего мужчины»[править | править код]

Гегемонная маскулинность выступает желаемым «нормативным» образцом и идеалом маскулинности. Стремление следовать этим образцам социально поощряется в обществе[2][4]. Несмотря на это, не все мужчины стараются соответствовать стандартам гегемонной маскулинности[5].

Гегемонная маскулинность отражает бытующее в том или ином обществе понятие «настоящего мужчины» и реализуется в отношениях с женщинами или другими менее престижными формами маскулинности («ненастоящими мужчинами»)[5][7]. Такая гегемония основана на насилии и признании[5][3].

В качестве противоположности гегемонной маскулинности часто выделяют различные маргинализированные модели маскулинности, которые существуют в группах национальных, социальных и сексуальных меньшинств. Эти проявления маскулинности оцениваются большинством как «ущербные», маргинализируются и воспринимаются с разным уровнем толерантности, часто становясь объектами дискриминации, характерной для патриархального общества[7][3][4].

Вместе с тем гендерная исследовательница Р. Э. Хоскин указывает, что в научной литературе присутствуют определённые двойные стандарты в определении маскулинности и фемининности: когда женщина проявляет маскулинное гендерное выражение, её маскулинность называется женской маскулинностью, в то же время когда мужчина проявляет фемининное, это часто называют «подчинёнными маскулинностями», а не мужской фемининностью[8].

Гегемонной маскулинности присущи избегание всего женственного («без бабства»), гомофобия, самодостаточность (опора на собственные силы), агрессивность, соревновательность, борьба за высокий социальный статус, безличная сексуальность и эмоциональная сдержанность[9]. Гегемонная маскулинность оказывает большое влияние на процесс социализации мальчиков, культивируя у них сильные эмоции, связанные с отношением господства и власти, любовь к острым ощущениям, а также табуирует проявление слабости в виде страха, нежности или чувства стыда[10].

У некоторых социально и этнически маргинализованных групп гегемонная маскулинность выражается в протестной маскулинности, которая стремится к возрождению «истинно-мужского начала» и противопоставляется «феминизированной», «интеллектуализированной» и «гомосексуализированной» западной цивилизации[9].

Гегемонная маскулинность и армия[править | править код]

Исследователи маскулинностей и милитаризации рассматривают армию как маскулинный институт. Война исторически была и остаётся по сей день преимущественно делом мужчин — от солдат до военных элит, которые распоряжаются их жизнями. В символическом смысле армии и их основной род деятельности — война и насилие — представляют собой маскулинистские практики: акты вторжения, захвата и убийства являются маскулинистскими; это практики контроля, доминирования и авторитаризма[11]. Армия как социальный институт является местом производства, поддержания и распространения гегемонной маскулинности[12] — системы социальных практик и норм маскулинности, которая считается в данном обществе идеальной (образ «настоящего мужчины»)[13]. Гегемонная маскулинность является одновременно способом и условием приобретения институциональной власти[13].

Как один из важнейших источников гегемонной маскулинности, армия выполняет роль института мужской инициации: это место, где мальчики становятся мужчинами[14]. Гегемонная маскулинность, в свою очередь, строится на обесценивании и подавлении прочих маскулинностей и фемининности[15]. Применительно к армиям это означает, что их милитаризованная культура опирается на формальное и неформальное подавление мужчин, не соответствующих идеалу гегемонной маскулинности, и женщин[12].

Начиная с середины 1990-х годов, доля женщин среди военнослужащих постепенно увеличивается[12], но этот процесс затрагивает лишь некоторые страны мира[16]. В целом женщины составляют ничтожно малую долю военнослужащих по всему миру[17]. Однако появление в армиях женщин — даже в качестве военнообязанных[18] — не означает преодоления сексизма в армии, так как неформальная культура армий остаётся культурой возвышения маскулинности и принижения фемининности[12].

См. также[править | править код]

Примечания[править | править код]

  1. ↑ Lynch A. Hegemonic masculinity // Encyclopedia of gender and society. — 2009. — С. 411—413.
  2. ↑ 1 2 Слезкина, 2012, с. 85.
  3. ↑ 1 2 3 Салагаев, 2002, с. 2.
  4. ↑ 1 2 3 Синельников, 2002.
  5. ↑ 1 2 3 4 Кон, 2010, с. 102.
  6. ↑ Connell, 2005.
  7. ↑ 1 2 Слезкина, 2012, с. 86.
  8. ↑ Hoskin R. A. «Femininity? It’s the aesthetic of subordination»: Examining femmephobia, the gender binary, and experiences of oppression among sexual and gender minorities // Archives of sexual behavior. — 2020. — Т. 49. — №. 7. — С. 2319—2339.
  9. ↑ 1 2 Кон, 2010, с. 103.
  10. ↑ Кон, 2010, с. 108.
  11. ↑ Wadham, 2007a, p. 24.
  12. ↑ 1 2 3 4 Higate, 2007.
  13. ↑ 1 2 Lynch, 2008, p. 411.
  14. ↑ Wadham, 2007a, p. 24—25.
  15. ↑ Lynch, 2008, p. 411, 413.
  16. ↑ Eichler, 2011: «"...Countries such as Brazil (1995), Argentina (1996), Austria (1998), and Italy (2000) relatively recently amended their policy to permit women to serve in active duty forces."».
  17. ↑ Eichler, 2011: «"...The number of women in most national militaries is minuscule."».
  18. ↑ Eichler, 2011: «"Yet it is important to note that the conscription of women does not necessarily change the primary association of masculinity with the military in a society."».

Литература[править | править код]

  • Коннелл Р. Гендер и власть. Общество, личность и гендерная политика / пер. с англ. Т. Барчунова. — М.: Новое литературное обозрение, 2015. — 432 с. — ISBN 978-5-444-80248-9.
  • Connell, R. W. Masculinities. — Second Edition. — Berkeley: University of California Press, 2005. — 327 с. — ISBN 0520246985.
  • Синельников А. С. Словарь гендерных терминов // Вестник ТГУ / Под ред. А. А. Денисовой. — Томск: ТГУ, 2002. — № 1(17).

Ссылки[править | править код]

Источник — https://ru.wikipedia.org/w/index.php?title=Гегемонная_маскулинность&oldid=135166765