Одна из главнейших черт Цезаря, определившая его гигантские успехи в войне и политики, - способность очень разумно и адекватно оценить ситуацию, наметить цель и выбрать самый верный путь ее достижения. С того момента, как Цезарь перешел Рубикон - его целью была личная власть. А ее мало взять, ее нужно было укрепить. Тем более, что речь идет о Республике, где очень многие влиятельные силы готовы до последнего рубиться за старую демократию, которая уже полвека переживала сильный кризис. И положение Цезаря - единоличного правителя Рима никогда не было достаточно прочным, чтобы считать эту цель достигнутой. Даже в момент гибели, когда он находился на вершине свое могущества. Поход в Парфию требовал длительного отсутствия его в Риме, что влекло бы за собой ослабление его позиций. Это не Галлия. Галлия начинается там, где кончается Италия. До Парфии нужно плыть. Поход в Парфию был бы безумной авантюрой. Что, кстати, блестяще доказал Марк Красс, который там погиб вместе со своей армией. И Цезарь прекрасно это понимал. Никаких политических дивидендов от покорения Парфии не получили бы ни Рим, ни Цезарь. Это была бы бессмысленная, изнурительная, самоубийственная кампания. Если завоевание Парфии и было мечтой Цезаря, то только умозрительной. Так, подумать на досуге, что это было бы неплохо.