«Новоуэльсия» или валлийская колонизация Аргентины
Латинскую Америку многие почему-то представляют сплошными тропиками — совсем не обращая внимания на то, как много там высокогорья (прохладного даже ближе к экватору), и что тянется-то она почти до самой Антарктиды. Вот и аргентинская провинция Чубут — уже не самые тёплые места. Снег тут зимой не лежит, как в более южном Санта-Крусе, но и жарко не бывает — в разгар лета (которое календарно, как вы понимаете, приходится на зиму) где-то +20.
Но что в Чубуте особенно интересно — так это тот факт, что колонизировали-то его в первую очередь валлийцы. Об ирландцах в Южной Америке я уже не раз говорил, итальянцы (которых в Аргентине очень много) тоже не удивляют — всё же итальянец Америку и открыл, но вот валлийцы?..
Для этого неожиданного явления в валлийском языке есть даже два названия: Y Wladfa и Y Wladychfa Gymreig. Казалось бы, ладно уж там ирландцы — которые столь активно бежали куда угодно от притеснений англичанами, что за пределами Ирландии их давно уже больше, чем в ней самой.
Но валлийцев-то куда чёрт нёс и чего ради? Да ещё в такое место, где жизнь совсем не сахар — прохладно и очень засушливо?
Однако же были причины и самим валлийцам ехать в Аргентину, и местным властям — поощрять такую иммиграцию.
Началось всё это уже во времена независимости Аргентины, а если точнее — то в 1865 году. Хотя корни, как это обычно бывает, лежат от нас несколько дальше: ещё в сороковых годах этого столетия. Для начала я поясню, каков был интерес аргентинцев в притоке новых мигрантов — из-за чего там и испанский язык сегодня, надо вам сказать, максимально непохож на классический кастельяно.
Ничья земля
Аргентина образовалась в 1816 году, а фактически бывшее вице-королевство Рио-де-ла-Плата откололось от империи ещё раньше, в 1810 (на его территории образовались в итоге Аргентина, Уругвай, Парагвай и частично Боливия).
Однако это не означало, что вся огромная территория (Аргентина — восьмая по размеру страна мира, чуть больше Казахстана) оказалась под реальной властью Буэнос-Айреса.
И сегодня аргентинцы живут в основном в северной половине страны, а уж тогда огромные пространства Патагонии вообще не были толком освоены. Тем более, что этому мешали индейцы, прежде всего — те же самые мапуче, с коими конкистадоры вопрос решить так и не смогли.
Окончательно Арауканию покорят только в 1880-е годы. Об этом я не раз писал.
Так что правительство было вполне готово предоставлять землю буквально кому угодно, готовому терпеть все тяготы её освоения. Причём речь шла даже не только о Патагонии, но и о любых землях за пределами, конечно, столичной провинции. С начала 1850-х в стране образовалось более 30 поселений новых мигрантов самых разных национальностей.
Решение логичное. У молодого государства не было ни сил, ни средств на то, чтобы совладать с собственными просторами — даже Испанской империи до многих из этих земель почти не было дела. Одними из тех, кто подсуетился, оказались валлийцы.
Y Wladychfa Gymreig
Отцом валлийского национализма сегодня часто называют Майкла Д. Джонса, британского богослова, который после учёбы в Лондоне волею судеб оказался в американском штате Огайо. Там Майкл, и ранее озабоченный вопросами, так сказать, самосознания валлийцев, понял: покинув Британию, соотечественники всё равно не могут сохранить национальную идентичность. В отличие от тех же ирландцев, крепко держащихся за свою культуру, они моментально в любом обществе растворяются.
Тогда он и понял, что нужно создавать настоящий «Уэльс для валлийцев», и чем дальше от сильной власти — тем лучше. Рассматривались земли в Австралии, Новой Зеландии и даже… Палестине, судьба которой уже тогда выглядела очень туманно.
Однако все эти территории так или иначе зависели от Британии, а важнейшим пунктом программы Джонса был полный отказ от английского языка. Так что в итоге он остановился именно на Патагонии: аргентинское правительство не собиралось заставлять кого-либо учить испанский и было готово предоставить для начала 260 квадратных километров земли.
Такое предложение валлийских националистов устроило. Они провели конгресс в Ливерпуле, по итогам которого издали Llawlyfr y Wladfa, «дорожную карту» переселения всех валлийцев в Южную Америку, по принципам которой далее планировалось создавать и другие колонии на территории Аргентины.
Важную роль в переговорах сыграл аргентинский политик Гильермо Росон, в честь которого и названа нынешняя столица Чубута. Ему проект понравился.
Итак, 28 июля 1865 валлийские поселенцы (числом в 153 человека) прибыли к берегам Патагонии на бывшем чайном клиппере «Мимоза». История «Уэльса для валлийцев» началась.
Покахонтас по-аргентински
Всё с самого начала пошло не очень здорово.
Экспедиция состояла из 56 состоявших в браке взрослых, 52 детей, 33 одиноких мужчин и 12 одиноких женщин. Как видите, детей многовато, а потенциальных жён не хватает, да ещё и фермеров среди этих людей не было совсем — почти одни ремесленники. А ведь земля-то вовсе не из числа тех, где «палку воткнул — выросло дерево».
Да ещё и был всего лишь один врач. А на предложенных аргентинцами землях, как оказалось — ещё и огромные проблемы с пресной водой. В общем, очень быстро валлийцы упали духом и даже попросили британское правительство пустить их на Фолкленды (ответа, разумеется, не последовало).
Делать нечего: надо как-то обустраиваться. Так 15 сентября 1865 года основали Росон, нынешнюю столицу Чубута. Первые городские постройки тут же смыло наводнением, позднее это повторялось не раз — в частности, страшно страдали посевы. Первый год валлийцы пережили только чудом.
И всё могло бы легко пойти прахом, если бы валлийцы таки не сумели наладить отношения с местным индейскими племенами народа теуэльче.
Теуэльче были рады хоть каким-то друзьям, потому что некогда вся Патагония принадлежала им — пока эти господа не встретились с мапуче (арауканами). На вторую половину XIX века по отношению к мапуче они были в подчинённом положении и жили не слишком сладко: очень недурно в такой ситуации завести дружбу с белыми.
Консолидация зашла так далеко, что в итоге валлийский фактически стал для туэльче вторым языком. Благодаря взаимной поддержке оба нацменьшинства выжили, а валлийцы к 1880-м годам освоились в Патагонии уже вполне даже неплохо.
Проблема засух и наводнений была решена постройкой гидротехнических сооружений — и уже в 1885 году Чубут был самым эффективным регионом страны в вопросе производства пшеницы (её стали даже поставлять в Европу, что вообще немыслимо, казалось бы).
В том же году окрепшие валлийцы пошли на запад, основав новые поселения у подножья Анд. Теперь, по сути, весь Чубут принадлежал им — а началось-то всё с полутора сотен человек. Прямо-таки Конкиста!
А в 1886 году даже начали строить железную дорогу. Появился и валлийский банк Cwmni Masnachol Camwy, что дожил аж до Великой Депрессии.
Закат «Уэльса для валлийцев»
Увы, хотя валлийцы действительно недурно устроились на новой земле, идеям середины XIX века о новой родине для всего народа не суждено было сбыться. И причин тому три.
Во-первых, валлийцы не очень-то охотно ехали в Патагонию: это не ирландцы, большинство вполне устраивала жизнь в Британии, да и ассимиляцию в США они не считали чем-то плохим. За всё время в колонию прибыло не более 2300 человек, а общее валлийское население Чубута на конец XIX века составляло порядка 4000. Это очень мало, конечно.
Во-вторых, в Аргентину хлынул поток итальянских мигрантов. О них мы поговорим как-нибудь отдельно (я давно обещал), а пока только отмечу, как и в одном из постов про гаучо: итальянцы изменили эту страну навсегда. Даже испанский язык из-за них сильно шагнул в Аргентине навстречу итальянскому. Наводнили итальянцы и неприветливый Чубут, отчего он очень быстро утратил валлийский облик.
В-третьих, испортились отношения с властями — на почве вопроса призыва в армию. Конфликт урегулировали, но он посеял зерно раздора между самими же валлийцами, из-за чего многие покинули Чубут.
В общем, где-то к концу Первой мировой войны назвать Чубут валлийской провинцией уже было никак нельзя. По мере развития региона в его начали переселяться и сами аргентинцы, а в итоге потомки сторонников валлийского национализма в них просто растворились.
Впрочем, не до конца. Сегодня в Патагонии от 1500 до 5000 человек, говорящих на валлийском языке. Он преподаётся и в некоторых школах (правда, только в частных). Да и валлийский фестиваль Eisteddfod ежегодно проводится.
В последние годы правительство Аргентины взяло курс на поддержку этой небольшой, но гордой диаспоры. Кое-чем помогают из Британии. Так что, пусть из Чубута не вышло «Уэльса для валлийцев», но и провалом весь этот проект не получается назвать.
Такие дела. Немного ярких следов валлийцы в истории оставили, но однако…