Анорексичка

— В каком возрасте начали худеть?

— Я начала в седьмом классе, мне было 13. У меня был избыточный вес.

— Из-за чего решили худеть?
— У меня есть сестра. Двойняшка. Она всегда была стройненькой. А я… На несколько минут младше ее. Когда люди об этом узнавали, то все сразу удивлялись, говорили, как так получилось: "Ты больше, но младше". Это говорил каждый. Это очень задевало меня, и повлияло. Сильно.

— Какие параметры у вас были до начала похудения?
— В самом начале рост был 165 см, вес 65. Ну, сами понимаете.

— А самый минимальный вес?
— 40 кг при росте 170 см. Сейчас уже 48.

— Когда вы поняли, что все зашло слишком далеко?
— В начале января 2017г., когда мне сказал об этом психиатр. До него я вообще не думала, что это анорексия.

— Как вы попали к психиатру?
— Меня отвела к нему мама. Из-за всего этого становишься плаксивой, нервной. Все просто идет под откос. И больше так продолжаться не могло. Это была очень жесткая депресcия. Если бы меня не отвели к психиатру, неизвестно, чем бы это все кончилось.

Мама молодец, она взяла все под контроль.

— Скрывали свое желание скинуть?
— Я этого не скрывала. Меня просто нельзя было заставить съесть лишнюю ложку чего-то. Я не открывала рот, а меня никто и не пытался насильно кормить. Мама была уверена, что я разумный человек и обязательно остановлюсь, когда нужно будет.

Ну какая мама может думать наперед о том, что ребенок заболеет?

— Как родственники реагируют на болезнь?
— Кроме мамы никто из родственников не знает. Думают, что у меня была язва. Ну она на самом деле была сначала, потом уже началась анорексия. Знают самые близкие друзья. Они были со мной рядом, когда это начиналось и на протяжение всей болезни. Поддерживают. Я очень благодарна им.

— Что делали с несъеденным?
— Выкидывала, скармливала животным. И в больнице выкидывала.

— Домашние не замечали?
— Я живу с мамой и сестрой, сестре вообще до этого дела не было, мама просто не смогла со мной справиться на тот момент.

— Бывали срывы?
— Очень редко были дни, когда я позволяла себе еcть все, что захочется. Я тогда не знала, что такое компульсивное переедание (прим. психическое заболевание при котором человек периодически перестает контролировать количество поглощаемой пищи ). Просто не ограничивала себя. Если я в тот день объедалась, то я знала, что завтра я опять съем только одно яблоко и так всю неделю, весь месяц все будет по прежнему. Особых угрызений совести не чувствовала.

Но когда начались КП после больницы, когда я уже вылечилась, это стало действовать на нервы. Постоянное чувство вины, постоянная неуверенность — это все преследовало меня, конечно.

— Вас положили с диагнозом об анорексии или с чем-то другим?
— Сначала я лечила желудок, кровотечение могло начаться в любой момент. Меня нельзя было лечить от анорексии, пока была язва. Когда долечили, прямо оттуда перевели в психиатрическую.

— Как проходит болезнь?
— Сначала прекращаются месячные. Потом начинается депрессия, очень жесткая, с ней невозможно справляться самостоятельно. Потом — проблемы с кишечником, желудком. Невозможно ходить в туалет без клизмы. Потом, под конец, как вишенка на торте, начинают лезть волосы. Их я, кстати, до сих пор не могу восстановить.

Еще ужасно сохнет кожа, потому что, как правило, чем меньше ешь, тем меньше пьешь.

— Что в вас поменялось?
— Самое яркое ощущение — заканчиваются силы. Потом очень тяжело взять себя в руки. Новый учебный год — это какой-то ад. Это не лень точно, это отсутствие сил.

Когда теряешь силы — теряешь все: волю, желание что-то делать.

— Какой вы были раньше?
— Я плохо помню, что было раньше. Таблетки блокируют мои воспоминания и мои эмоции. Я не помню.

— Как сейчас питаетесь?
— Я не ограничиваю себя, не считаю калории. Кушаю все, что едят остальные. Никаких сторонних мыслей у меня не возникает. Единственное что — я стараюсь следить за объемом пищи, чтоб не было переедания. Потому что после болезни они случаются гораздо чаще, чем во время.

— Как питались во время болезни?
—Я могла вообще не есть. 0 ккал.

— Не было неприятно смотреть на людей, которые едят? На улице, в кафе?
— Да, это была острая и больная тема для меня, потому что я, знаете, очень хотела есть.

Я просыпалась ночью и плакала, потому что боялась, что никогда не смогу съесть что-то сладкое. Потому что я запретила это себе. Я плакала, когда мы сидели в ресторане, моя мама с сестрой что-то ели, а я сидела и пила воду.

— Есть какие-нибудь "тараканы", оставшиеся после болезни?— Да, я до
сих пор не ем на людях. Я жду пока приду домой или прячусь где-то.

— Как отвлекались от мыслей о еде?
— Отвлечь меня ничто не могло. Я пыталась просто чем-то себя занять.

— Самая действенная диета?
— Голод. Я не сидела на диетах. Я просто ела либо траву, либо овощи, либо совсем по чуть-чуть белок.

— Чем вы себя мотивировали, чтоб не сорваться?
— Есть куча групп в контакте по этой теме. Я подписалась почти на все. Я общалась с людьми, с анорексичками, постила свои приемы пищи, смотрела чужие фото.

Знаете, я просто погрузилась в этот мир, я ушла в него с головой. Ушла из настоящего мира туда. Я так увлеклась, что меня нельзя было вытащить оттуда.

— Вели так называемый "дневник похудения"?— Нет, я н
е вела дневник, но их чтение мне казалось очень увлекательным. Знаете, этих дневников на самом деле огромное множество, многие девчонки создают свои группы вк и там мало подписчиков. Никому не интересно что ты там делаешь, я это осознавала. А с другой стороны тоже хотелось, чтоб были единомышленники, чтоб поддерживал кто-то.

— Как теперь, после всего пережитого, относитесь таким группам?
— Очень плохо. Я считаю, хорошо бы такое дело блокировать, тем более в последнее время это стало очень популярно — в сравнении с прошлыми годами в больницах сейчас лежит больше анорексичек. Для них в некоторых больницах строятся отдельные корпуса.

Нужно контролировать эту ситуацию в соцсетях.

— Как относитесь к девочкам-подросткам, клюнувшим на моду на анорексию?
— Я сама такой была. Любой человек может подвергнуться какой-то заманухе, пропаганде. Нужно просто для себя расставить приоритеты какие-то. Нужно в школах проводить лекции.

Нам в школе показывали какое-то видео про анорексию, но никто не обратил на это внимание. Этим надо всерьез заняться.

Мне жаль этих девочек. Мне бы хотелось им помочь, потому что они не могут дать адекватную оценку своим дейтсвиям, не понимают, к чему это может привести, не слышат взрослых.

— С позиции прочувствовавшей все на своей шкуре, как можно уберечься от подобной болезни?
— Нужно просто показать всем, что бывает в больнице. Больница — это самый плохой, самый тяжелый этап болезни.

Три месяца в больнице — это... я не могу объяснить, что это было. Если бы люди знали, они бы не захотели себе такой участи.

Больница ограничивает твою свободу. Человек без свободы не может прожить. У нацистов была такая пытка: помещали людей в закрытый "номер" без всего. Там была кровать, умывальник, окно с решеткой и все. И человек жил там месяцами, и в итоге все рассказывал.

В больнице то же самое. Ты уже все — ВСЕ — делаешь под конец, чтобы тебя только выпустили оттуда. Ты будешь есть, что они скажут, будешь лежать, сколько они скажут, будешь пить все таблетки, какие они тебе дадут.

Будешь паинькой.

— Что было в больнице?
— Ты должен лежать. Только лежать. Выходить из палаты нельзя. Только в туалет — 4-5 раз за день. Сгибать ноги нельзя, ложиться на живот нельзя. Можно только подойти к столу, чтобы тебя накормили. Все лечение заключается в том, что тебя просто откармливают.

Конечно, это никому не нравится. Тем более после всех усилий, которые ты приложил чтоб сбросить вес. Тебя просто таким образом... как свинью откармливают.

— Занимались сэлф-хармом?
— Я себя не резала, но, знаете... Многие люди думают, что вот они похудеют и станут себя любить, и все их станут любить, но когда ты худеешь и когда у тебя заканчиваются все силы и энергия, ты не нужен не то что кому-то, ты не нужен себе. Наверное из-за этого кто-то начинает резать себя.

Я перестала краситься и следить за собой, могла ходить в одной и той же одежде неделями и, наверное, это тоже подходит под сэлф-харм, не знаю.

— Что помогло вылечиться?
— Мне помогла больница.

— Вы считаете, что полностью излечились?
— Ничего сказать не могу.

— С тем опытом, что у вас есть сейчас, стали бы еще пытаться худеть?
— Лучше бы я навсегда оглохла или стала навсегда немой, чем еще раз пережить те два года.

— Какие проблемы со здоровьем остались?
—У меня до сих пор нет месячных и это моя самая большая проблема.

— Вы изменились внутренне?
— Я полностью пересмотрела свои приоритеты. Я по-новому отношусь к себе, я с уважением отношусь к своему телу. Очень хочу, чтоб каждый полюбил свое тело и понял, что мы все красивые, прекрасные. Нужно полюбить не только себя, но и окружающих.

— О чем вы мечтаете?
— Сейчас я мечтаю о том, чтоб сдать ЕГЭ и поступить в вуз своей мечты. Я хочу стать журналистом.

Интервьер — Анастасия Сова

Иллюстрации — Полина Алексеева