Блатные наследники староверов. Запрет на спасибо

Фима Жиганец
Опубликовано в альманахе "Неволя" №43, 2015
...................

БЛАТНЫЕ НАСЛЕДНИКИ СТАРОВЕРОВ:
табу на слово "спасибо"

По уголовным «понятиям», словом «спасибо» выражать благодарность нельзя, это воспринимается опытными «сидельцами», «правильными парнями» негативно. Обычно предпочитают говорить «благодарю», «благодарствую», «от души», «душевно», «в душу». Обратимся к свидетельству Андрея Кудина, востоковеда, философа и мастера восточных единоборств, который в конце 1990-х был обвинен на Украине в бандитизме и отсидел два года, пока наспех сшитое по доносу уголовное дело не развалилось. В книге «Как выжить в тюрьме» Кудин пишет: «В тюрьме не принято употреблять слово “Спасибо”, говорят “Благодарю”».

Это табу касается не только устной речи, но и письменной. Екатерина Ефимова в исследовании «Современная тюрьма. Быт, традиции и фольклор» отмечает, что в малявах, ксивах, воровских прогонах и даже в обычных письмах слово «спасибо» находится под запретом:

«Нельзя “спасибо” писать, – рассказывает одна заключённая. – Я написала – он обиделся».

Заметим, что вообще-то и слово «обиделся» в местах лишения свободы находится под запретом, поскольку это может быть воспринято как сравнение адресата с «обиженником», то есть с пассивным педерастом или арестантом, который попал в эту касту «неприкасаемых» из-за грубого нарушения тюремных правил и «понятий». Следует писать – «огорчился».

Негативное отношение к формуле «показной» вежливости, по мнению арестантского братства, «излишней» в тюрьме, укрепилось в период сталинского ГУЛАГа. «Благородные манеры» могли восприниматься блатными старой формации как «фраерские» замашки, а общей массой «мужиков» (простых "сидельцев") – как признак литёрки, то есть арестанта из бывшей партсовноменклатуры или прихлебательской интеллигенции, которые подчеркивают свою «культурность», превосходство над «простым народом», а может, даже издеваются над людьми.

Показателен эпизод из мемуаров известного поэта Игоря Губермана «Прогулки вокруг барака», арестованного в 1979 году по сфальсифицированному обвинению в краже икон и осужденного к пяти годам лишения свободы. Губерман воспроизводит слова опытного зэка с несколькими «ходками», который поучал будущего создателя «гариков»:


«– Ты в лагере нормально будешь жить, потому что ты мужик не.уёвый, но если ты, земляк, не бросишь говорить “спасибо” и “пожалуйста”, то ты просто до лагеря не доедешь, понял? Раздражает меня это. Хоть и знаю, что ты привык, а не вы.бываешься».


Существует и еще одно объяснение запрета на «спасибо»; версию эту приводит уже упомянутая Екатерина Ефимова в работе «Картина мира тюремной лирики»:


«Мысль о том, что все тюремные блага (в первую очередь святыни – сигареты и чай) в равной мере принадлежат всем арестантам, выражается как в круговом чаепитии, так и в ряде других тюремных традиций и табу, в частности, в тюремном запрете благодарить за “презенты”. Когда один заключённый передаёт другому сигареты или чай, “святое”, можно ответить “добро”, но не “спасибо” – чай и сигареты – “общак”, они принадлежат всей арестантской семье в целом, а не отдельным личностям».


Впрочем, следует отметить, что сегодня это табу постепенно отходит в прошлое; в арестантском сообществе все чаще встречается «спасибо» как форма благодарности. Вот что пишет журналист Григорий Пасько (обвинён в государственной измене в 1997 году, вышел по амнистии в 1999-м и повторно осуждён за то же преступление в 2001 году к четырем годам лишения свободы) в тюремном очерке «Пряник»:


«По понятиям в тюрьме не принято говорить “спасибо” или “на здоровье” (могут ответить: “Что тебе до моего здоровья?”). Но если ты человек воспитанный и в таких случаях не можешь молчать, то кивни головой или скажи “душевно”. Конечно, дурацкие правила, но и они меняются: в тройниках воспитанные люди и “спасибо” говорят друг другу, и “на здоровье”. И ничего – тюрьма стоит».


Но всё же это табу в прошлое пока не ушло, и сегодня с ним приходится нередко сталкиваться даже в среде «гопников» – уличных хулиганов с гипертрофированными «пацанскими понятиями».

Запрет на слово «спасибо» закреплен в нескольких поговорках «блатного народа».

Первая – «За “спасибо” бьют (.бут) красиво»: возможно даже, отголоски реально существовавшего наказания за неуместную вежливость. Хотя мне как-то не приходилось слышать о подобных методах. Однако на том же настаивает и вторая поговорка – «За “спасибо” жо.. рвут».

Видимо, всё же в прежние времена за употребление слова «спасибо» арестанта действительно могли сделать пассивным педерастом. Скорее всего, поговорки могли возникнуть (или обрести особую популярность) в начале 60-х годов прошлого века. В апреле 1961 года появилось драконовское «Положение об исправительно-трудовых колониях и тюрьмах союзных республик». Было решено покончить с «либерализмом» в отношении арестантов. В тюрьме должно быть тяжело и страшно! Пусть тот, кто её прошёл, вспоминает о ней с ужасом и другим закажет туда попадать. Осуждённые лишились многих льгот, завоеванных в буквальном смысле кровью. Были введены чудовищные ограничения – на переписку с родными, получение посылок и передач, приобретение в магазинах колоний продуктов питания и предметов первой необходимости; запрещалось ношение «вольной» одежды и т.д. Количество посылок-передач составляло от одной до трех в год (в зависимости от режима колонии). Вес не должен был превышать трех килограммов. Мясо, мясные изделия, шоколад, цитрусовые, сахар и пр. были категорически запрещены. Право даже на такую жалкую передачу осужденный получал не ранее отбытия половины срока наказания. В тюрьмах передачи и вовсе были запрещены.

Нас же в первую очередь интересуют свидания. Взрослым арестантам, в зависимости от вида режима, предоставлялось от двух до пяти свиданий (длительных и краткосрочных) в год. В тюрьмах «сидельцы» были лишены и этого. Добавим: администрация имела право за нарушения режима вообще лишать зэка передач и свиданий. Всё это привело к чудовищному расцвету педерастии в местах лишения свободы. Именно в это время появляются «форшмачные» (то есть позорные) «масти» «обиженных», «опущенных» – то есть пассивных педерастов.

В ГУЛАГе содомия тоже существовала (особенно после войны, когда закрепилось строгое разделение лагерей на мужские и женские). Были и изнасилования заключённых как особый вид наказания и унижения. Однако в специальные касты пассивные гомосексуалисты не выделялись. Более того, всевозможные «люськи» и «машки» зачастую жили вместе с ворами, считались их «лагерными женами». Понятия «запомоенный», «зашкваренный» появились именно в хрущёвско-брежневских местах лишения свободы. Так называли тех, кто вступал в контакт с «опущенными»: брал у них из рук сигареты, еду, какие-то предметы. Или даже не брал непосредственно, но пользовался тем, чем пользовались «обиженники». Нельзя было даже садиться на стул, на котором уже до тебя сидел пассивный гомосексуалист. Ты автоматически переходил в касту «униженных и оскорбленных».

В ГУЛАГе же этих табу не наблюдалось. Воры, повторяю, жили вместе со своими «женами», чаще всего выбирая их из числа мальчиков и молодых людей (колоний для малолеток было мало, и подростки содержались вместе со взрослыми).

Итак, изнасилование за «спасибо» если и существовало, то лишь в 1960-е годы. Сейчас, разумеется, такое жестокое наказание за подобный «косяк» давно не действует, да и само табу, как мы уже упоминали, уходит в прошлое. Но поговорка осталась, и ее время от времени используют – как напоминание о неуместности «марлезонского балета» в арестантском, «людском» сообществе. Намёк на неё встречается, например, у писателя-диссидента Феликса Светова, который был арестован в январе 1985 года и осужден за «антисоветскую агитацию и пропаганду», год провел в тюрьме Матросская тишина, затем отправлен в ссылку, откуда вернулся с началом «перестройки» (1987). В автобиографическом романе «Тюрьма» Светов приводит поговорку о «спасибо», хотя и не полностью:


«– Тебе ужин оставили, писатель, – говорит Гриша, – рубай.

– Нет, ребята, спасибо, я дальше спать.

– Здесь не говорят спасибо, за спасибо... – Петька длинный.

– Оставь его, – это Боря».


И всё-таки – неужели активное неприятие формулы благодарности в виде «спасибо» возникло в среде заключенных ГУЛАГа и уголовников сталинской эпохи? Неужто причина такого табу – исключительно в том, что «спасибо» неуместно «за колючкой»?

Конечно же, нет. Уголовно-арестантский мир всего лишь сохранил традицию, которая уже существовала у русского народа. Корни такого неприятия кроются в старом русском быту и фольклоре, где имелось много иронических ответов на формулу благодарности, выраженную словом «спасибо»: «Спасибо – много, а червонец в самый раз», «Из спасиба шубы не сошьешь», «Спасибо? Чтоб тебя скосило (и не выпрямило)!» и т.д.

Фольклорист начала ХХ века Евгений Иванов приводит ответ уличного торговца одному из покупателей:


«Ишь ты – спасибо! Самого бы скосило! Не ругайся, а цену делай верную! На твоем спасибо шубы я не сошью, а свою пропущу!»


Судя по всему, такое восприятие слова возникло в эпоху раскола русской церкви в XVII веке, в результате церковной реформы, которую проводил патриарх Никон. Во всяком случае, именно в староверческой, раскольничьей среде прежде всего не принято благодарить словом «спасибо». У «кержаков» существует другая формула: «Спаси (тебя, тя) Христос». По мнению староверов, в «спасибо» («спаси Бог») «Бог» оказывается без последней буквы, как бы «усеченным».

Запрет на «спасибо» существует и в казачьей среде, поскольку немалая часть раскольников бежала на Дон от «слуг антихристовых» – патриарха Никона и его последователей. Иван Хохлов и Дмитрий Власов в очерке «Рогожская старообрядческая казачья станица» пишут:


«Но более всего образов староверов в “Тихом Доне”. Мало кто обращает внимание, что вместо бессмысленного “спасибо” казаки говорят, обращаясь друг к другу со словами благодарности, – “Спаси Христос!”».


И позднее, когда казачество в большинстве примкнуло к официальной Русской православной церкви, неприятие слова «спасибо» все же сохранилось. То же самое можно сказать и о нынешних староверах. Борис М. в путевом очерке «Души нечаянная радость» сообщает:


«Еще припомнилось немаловажное: как матушка Георгия во время трапезы обеденной преподнесла нам и духовную пищу, зачитав из книги “На земле мы только учимся жить” интересные события жизни отца Валентина Бирюкова и о том, что благодарить словом “спасибо” неправильно, потому что оно потеряло свое значение, не проговариваясь полностью, а слова: “Спаси Бог” – уже несут в себе пожелание спасения. Слова “спасибо” раньше не было в русском языке. Были слова Спаси Боже. Эти слова человек говорил в знак благодарности, наравне со словами Храни Господь, Благодарю и проч. Все эти слова означали пожелания истинного добра, заботы о тебе Бога. Теперь же спасибо – это абстрактное выражение признательности».


В газете «Московский комсомолец» от 22 марта 2004 года Екатерина Беляева в очерке о староверах «Пост не прост» пишет:


«Гуслицкие староверы считаются людьми суровыми, с крутым нравом. Именно таких, самых непримиримых, ссылали в здешние места при царе Иване III… Не говорят “спасибо”. Только “спаси Христос” и “благодарю”. Иначе от Бога буква отлетает (спасибо – спаси Бог)».


И таким свидетельствам нет числа. Однако не всегда объяснения запрета однозначны. Даль и Фасмер тоже утверждают, что «спасибо» – сокращенный вариант пожелания «спаси Бог!», выражающего благодарность. Но многие староверы полагают, что этим словом заменяется выражение «спаси бай» и потому всячески избегают его употребления, поскольку якобы бай – название языческого бога. В другом варианте – не бай, а имя идола – Аба. Интересен в этом смысле отрывок из русской народной былички «Обмиравшая»:


«– Вот что еще, касатушка, попомни: коли кто сотворит тебе какое ни на есть добро, то ты не говори ему “спасибо!” – это слово неприятно Господу Богу; а говори завсегда: “спасет тебя Господь Бог!” Иль-бо просто: “благодарствую!” А слова спасибо избегай, касатушка: неприятно оно Господу Богу. А знаешь ли, почему оно неприятно Господу Богу? – спрашивает старушка тетушку. – Где ж тебе знать! – говорит старушка. – Я тебе расскажу. Неприятно оно вот почему: в одной неверной земле люди не признавали истинного Бога и Сына его Иисуса Христа, и Духа Святого, и не поклонялись им, а поклонялись идолу бездушному, из чурбана сделанному. Имя этому идолу было: Аба. И когда омраченные мраком неверия люди поклонялись этому идолу, они взывали к нему: “Спаси нас, Аба!” Или просто: “Спаси, Аба!” Видишь ли теперь, касатушка, – говорит старуха тетушке, – слово спасибо и смахивает на идольское: спаси, Аба. И по этой причине советую тебе, касатушка, – говорит старуха тетушке, – избегай этого слова, а завсегда говори, как я уж тебе сказала: “Спасет тебя Господь Бог!” или “Благодарствую!”.»


Несомненно, и в каторжанском языке, а затем в языке тюремном и лагерном та же традиция восходит именно к народной. Так что – благодарствую за внимание.

ОЧЕРКИ О ДРУГИХ БЛАТНЫХ ПОГОВОРКАХ И ПОСЛОВИЦАХ:

Ростов-Одесса. История криминальной парочки - http://proza.ru/2014/03/09/1193
Страсти вокруг рукомойника - http://proza.ru/2016/05/30/980
Осторожно, хек! Тайна слова "давай" - http://proza.ru/2015/07/22/724
Нерест Лохнесского чудовища - http://proza.ru/2016/05/19/831   

и множество других на моей странице