Здравствуйте. Как-то моя дочь задала мне вопрос о том, что было "попсой" во времена Вивальди. Очень удачно, что задала она его в социальной сети, а не вслух.
По мере переписки, она вышла на практически тот же вопрос, что задали Вы. Звучало несколько иначе, но если бы она сформулировала так же, как Вы, мой ответ изменился бы мало. Поэтому привожу этот ответ полностью.
Вопрос был таким: "Если они были такие не популярные, то как они популяризировались?". Речь шла о том, что многие авторы, которых ныне знает каждый, в свое время были совершенно неизвестны широким массам населения.
Ответ:
Вопрос качества идеи и вопрос времени.
Некоторая песня попадает в хит парад на первое место. Если песенка яркая, но неглубокая, она продержится там недели две. Так обычно и бывает. Через четыре ее забудут. Через год не вспомнят вовсе.
Если песенка чуть глубже, продержится она, в среднем, столько же. Но ее запомнят. Скажем, на одно поколение. Следующее уже ничего не будет знать ни о песенке, ни об авторе, ни об исполнителе.
Еще глубже - на несколько поколений, но количество слушателей сильно сократится.
При этом аудитория будет достаточно разношерстой по составу.
То есть, со временем количество слушателей будет падать. И очень существенно. Было 100% населения одной страны, через лет двадцать - пятьдесят стало 1%.
Допустим, что техническое качество музыки Вивальди и музыки хорошего автора хитов, находится примерно на одном уровне. Нет противоречий в фактуре, тема вычищена от лишних нот, все переходы продуманы и увязаны друг с другом, ни в одном голосе нет неоправданных нарушений логики, хорошо подобран тембральный состав, тесситура и т.д.
Тогда картина будет следующей: при равном техническом качестве, но большей глубине идеи, количество слушателей будет не сокращаться со временем, а наоборот, накапливаться. Не очень интенсивно, но зато постоянно и долго.
Проблема качественной идеи заключается в том, что ее, как правило, очень плохо воспринимает окружение автора. И не потому, что оно какое-то глупое или злое, а потому что выжить трудно.
Ведь для того, чтобы сгенерировать качественную идею, тем более концепцию, тем более взгляд, и уж тем более мироощущение, из процесса выживания необходимо выпасть. Чтобы посмотреть на него со стороны.
Выпадение из процесса выживания не дает никаких гарантий генерации мощной, или хотя бы просто качественной, обобщающей идеи, но является необходимым условием ее генерации. Школьная математика : "условие достаточное, и условие необходимое".
У процесса оценки идеи обществом есть одна особенность. Дело в том, что самой трудной частью генерации является отбор нужного варианта связей между явлениями, которые до сего момента считались не связанными.
Происходит то-то и то-то, между ними должно быть какое-то взаимовлияние, но непонятно в чем именно оно заключается. Вариантов миллиарды.
Самая трудная часть - выбрать верный из этого миллиарда. Он может быть и не единственным, но счет в лучшем случае идет на сотни. Так что выявить какой-то один - совсем не просто. Из-за этого, собственно, и необходимо выпадение из процесса выживания.
Которое, в свою очередь, порождает конфликт с обществом и не дает ему оценить идею по достоинству. Должный объем работы оценщиками проделан не был, и не мог быть проделан, ибо они были заняты выживанием.
Но после того, как связь установлена и показана, все становится намного проще.
Одно дело - искать один вариант на сто миллионов, совершенно другое - обдумывать уже предложенный вариант. Это радикально проще, и это уже вполне можно совместить с выживанием. Разумеется, не все сумеют, но очень многие.
Таким образом, мощное и точное наблюдение Вивальди начинает потихоньку собирать все больше и больше слушателей. Он постепенно перестает быть зависимым от текущего момента. Это происходит в четкой корреляции с процессом освоения массами предложенного им ощущения или идеи.
С Бахом еще конкретнее. В музыке до сих пор используются педагогические разработки всего нескольких десятков уже умерших методистов. Большинство из них занимались только технической стороной. В основном, беглостью.
И писали соответствующие упражнения для своего инструмента. Даже не пытаясь вложить в них какой-либо смысл. Для фортепиано это Черни, для скрипки - Ганон и Шрадик, и т.д.
Из авторов, которые пытались написать нечто осмысленное, в современных учебниках сохранились (по мере возрастания количества ныне публикуемых учебных произведений): Скарлатти, Леопольд Моцарт (отец Моцарта) и с огромным отрывом Иоганн Бах.
Из этого списка он единственный, учебные произведения которого входят во взрослый концертный репертуар. И входят стабильно.
То есть, написал он учебник для своей жены, по нему не только учатся до сих пор, но и играют на взрослых концертах.
Про ХТК уж вообще не говорю. Написано для обучения, при этом в обоих томах нет ни одного номера, которого не исполняли бы маститые музыканты по всему миру в концертных программах.
Плюс колоссальный масштаб идей во всех произведениях. Сопоставимый с Библией по охвату и глубине.
Не будет большим преувеличением сказать, что если бы не И.С. Бах, лютеранство осталось бы сектой уровня пятидесятников (они тоже протестанты). Не потянуло бы на церковь.
Когда Моцарт, будучи уже знакомым с некоторыми произведениями Баха, случайно услышал в церкви св. Фомы, где тот долгое время работал кантором, один из его хоров, он просто выпал в осадок. Партитуры не было, поэтому он собрал у хористов отдельно выписанные голоса, и не вставал с места до тех пор, пока все не разобрал. После чего снял копии и хранил всю жизнь.
То есть, впечатлен был более чем.
Бетховен про Иоганна сказал самую знаменитую фразу, которую нынче цитируют направо и налево: "Не Ручей имя ему, а Океан". Ручей по немецки - Bach.
Но куда важнее, что Бетховен знал оба тома ХТК наизусть.
На этом же материале учились Шуман, Шуберт, Брамс, Вагнер.
Вообще-то на этом же материале учились абсолютно все музыканты, которые начали получать образование после того, как Мендельсон продирижировал "страстями по Матфею" в 1829 году. Положив, тем самым, начало общественному интересу к музыке Баха, и самое главное - к началу работы по сбору всех его произведений и их публикации.
С этого момента Бах вошел в программу музыкального образования. Сначала консерваторского и только в Германии, постепенно во все фазы обучения - от начальной школы до аспирантуры, и по всему миру. На это понадобилось примерно 70 лет.
То есть, на его произведениях учатся 100% ныне живущих музыкантов. Кто-то раньше, кто-то позже, но нет такого музыканта, который хотя бы раз в жизни не сыграл какого-то его произведения.
И не только ныне живущих. Еще и 100% по меньшей мере пяти поколений предшественников.
Стало быть, учебный материал Баха обеспечивает не только очень существенную долю обучения современного поколения музыкантов, но и преемственность. Одно поколение за другим дает рекомендации своим ученикам играть этот материал.
Но дело не в самой педагогике. Дело в качественных признаках аудитории. Иоганн Бах самый масштабный и заметный пример, но далеко не единственный. Со временем качественные признаки аудитории меняются.
Хиты слушают все. И все сразу.
Баха, и всех прочих композиторов, признанных великими, слушают сначала те, кто может их оценить.
А те, кто может их оценить, способны вести за собой. Одно дело, когда тебе рекомендует послушать Бетховена Толян, с которым ты по субботам по пивасику, другое - когда рекомендация исходит от музыканта, в компетентности которого у тебя нет сомнений.
Или от человека, за которым инстинктивно хочется идти. Который способен принять верное решение там, где ты потеряешься и пропадешь.
Это очень мощный довесок к самостоятельной ценности произведений старых мастеров. Конечно, они и так постепенно набирали бы аудиторию за счет стабильного интереса, не снижающегося со временем.
Но это обстоятельство еще и увеличивает количество народу в каждом новом поколении.
В общем, такая примерно механика.