Может ли человек эпохи постмодерна не быть постмодернистом?

Постмодернистом можно не быть по-разному. Водораздел проходит в том, учитываете ли вы собственно постмодернистский опыт.

В Египте есть храм Абу-Симбел. Построен он был чуть больше трёх тысяч лет назад в правление Рамзеса II, и таким образом, что два раза в году солнце на рассвете заглядывало ровно в самую глубину храма и освещало трёх египетских богов (Амона, Ра-Хорахти и самого Рамзеса II — да, он бог, а вы не знали?), оставляя в тени четвёртого, Птаха, дабы подчеркнуть его некоторую иноприродность.

Так вот, после революции 1952-го года египетское правительство озаботилось нехваткой в стране такой вещи как электричество, и для строительства второго водохранилища нужно было затопить дополнительные до хрена гектаров земли. Проблема в том, что Абу-Симбел, негласное чудо света и часть всемирного наследия, и при таком раскладе оказывался под водой.

И храм решили перенести. Целиком, с горой, в которой он высечен.

Поскольку поднять его целиком было бы невозможно, его распилили. На тысячу кусков. Ручными, сука, пилами — пока Нил там потихоньку уже прибывал. Перевезли по одному куску на новое место и собрали обратно. И даже гору новую ему насыпали.

К чему я об этом.

Постмодернизм полвека занимался тем, что распиливал наши храмы. Веровые, ценностные, психологические, все. Ничто не избегло зубцов его.

К счастью, храм он всё-таки распиливал, а не взрывал — это дело, к сожалению, берёт на себя экстремистская ортодоксия. Проблема в том, что переносить храм на новое место и восстанавливать — уже не постмодернистская задача. Это придётся делать тем, кто идёт следом, то есть нам с вами, и нам же придётся решать, готовы ли мы воспринимать наш храм как переживший распад, или не готовы, замазывать нам швы, или не замазывать, писать о них в наших будущих археологических заметках, или делать вид, что ничего не произошло. К тому же, что распад двадцатого века — это не распад храма, это распад самого человека.

Кто-то учитывает этот опыт — такие направления как "новая искренность", постирония и метамодернизм — хотя они всего лишь пытаются перенести блоки на новое место.

Кто-то его игнорирует — чаще всего это те же люди, которые взрывают чужие храмы. Это — тупиковый путь и агония, однако надо понимать, что она является всего лишь реакцией: люди всего лишь пытаются спасать свои символические системы. Но при этом они не собирают новый храм — скорее, они ходят молиться на старое место, где давно уже ничего нет, кроме сточенных пил и большой пустоты в горе.

Хотя бывают и исключения — старообрядцы, хасиды, тибетские буддисты и прочие киники от архаики, выживающие благодаря уникальной внутренней отлаженности, способности жить по одному и тому же собственному закону тысячи и тысячи лет. Но речь сейчас не о них. Им свои храмы переносить не надо.

Тем же, кто планирует браться за собирание нового Абу-Симбел, можно утешаться мыслью, что разобран он был не от нехер делать, а всё-таки чтобы его спасти. Потому что технологически цивилизация движется в одном направлении, и вода уже подступала.

Но это не плохо. Это показывает то, что это, во-первых, возможно. А во-вторых, что это вдобавок кому-нибудь нужно.

Ну и к тому же — мы ведь можем построить его иначе. Сохранить то, что должно быть сохранено, исправить то, что не удалось сделать, когда он воздвигался впервые. Мы — меняющаяся цивилизация, так что и наши храмы могут позволить себе меняться.

Нужно только решить, на что теперь два раза в году будет падать солнце.