Представьте себе многолетнюю переписку двух человек.
Они хорошо знают друг друга, им есть что обсуждать. Они шутят, что-нибудь вспоминают, иногда друг с другом не соглашаются, иногда один иронизирует над другим, а другой может быть обижается, и т.д. — но в принципе вы всегда можете определить тон письма на основании его текста.
Это одна из форм функциональной грамотности — понимать не что написано, а как написано. Ей учатся в процессе жизни и много позже чем учатся определять, что написано.
Мировое искусство — это переписка великого множества людей, начавшаяся как минимум в неолите. В ней они обсуждают в первую очередь вопросы формы, композиции, цвета. Время от времении в ней появляются вопросы о содержании. Главное — у нее есть тон.
Но визуальной грамотности не учат. Она полностью отсутствует в российской школьной программе, замененная эрзац-классами МХК, которые просто показывают людям отдельные известные вещи, но никак не учат их "читать". Даже их форму. Тем более их тон.
В результате рядовой зритель, подходя к неизвестной картине, в лучшем случае может сравнить происходящее на картине с ее названием: "Пшеничное поле" > на холсте поле, возможно пшеничное > ну, вроде всё правильно.
Но может ли он определить, написана ли она сухо? Мягко? С сочувствием? С ностальгией? Иронией? Смотрит ли она в прошлое или в будущее? Есть ли у нее надежды и опасения?
Современный человек оказывается в таких вопросах в положении читателя, способного прочитать текст, но не способного определить его интенцию. Шутки и оскорбления звучат для него одинаково. Он не может определить, когда его о чем-нибудь просят, а когда над ним издеваются.
Именно поэтому у людей возникают такие массовые проблемы с восприятием художественной абстракции — поскольку ее задача именно в том чтобы обойти сюжетность и использовать тон напрямую. Достигать ощущения сухости, мягкости, иронии, ностальгии, надежды и опасения — просто формой. Той же самой, что и в классическом фигуративе.
Хуже того — в отсутствие визуальной грамотности самым распространенным типом восприятия искусства становится бессмысленное восхищение, когда имярек вспоминает о живописи только чтобы воспеть хвалу условному Микеланджело в контрасте с условным Ротко, не понимая что на уровне тона Микеланджело и Ротко занимались одним и тем же. Это тоже один из артефактов образования — догоняющая спустя десятилетия привычка повторять за учителем. Любить не за понимание и не за чувствование, но только за узнавание.
И тем хуже, что оно почти никогда не имеет отношения к искусству, и собственно не пересекается с содержанием картин.
На фоне подобного восприятия — не удивительно, что многие не видят смысла углубляться в искусство в принципе.
Однажды на курсе фотографии я прочитал замечательную фразу "последний шаг в фотографии делает зритель"
Вы можете сделать сколь угодно гениальную работу, но её не сможет оценить зритель, который не умеет "ходить"