В чем отличие поэзии от рифмоплётства?

У Чехова была прекрасная цитата на эту тему: "Я знаю, что Шекспир писал лучше, чем Златовратский, но я не могу этого доказать".

Если честно, это вопрос из тех, которые просто не нужно решать. Лучшее, что можно найти в учебной литературе (учебник "Поэзия", каноническая книжка Оливер "A Poetry Handbook" и другие) — это общие рекомендации, на каждую из них будет несколько страниц исключений. В этом смысле намного полезнее просто внимательно читать хорошие примеры, и может быть иногда разбирать плохие.

Это всё, на что подобные книги годятся; как только книга пытается вывести какую-то конечную истину, она внезапно превращается в горящий мусоровоз. К примеру, "Advice to a young poet" Хопкинса прославился откровением, что настоящий поэт обязан сам каждый день руками стирать своё нижнее бельё.

Что характерно, учебная литература собственно и не парится ни определением поэзии, ни определением рифмоплётства — больше всего этим парится сетевой самиздат. Авторы Стихи.ру ежегодно посвящают вопросу мегабайты экранной эссеистики, но выше определённого опытного порога (начитанности, публикаций и т.п.) он просто не появляется. Да и невозможно представить кого-нибудь вроде Элиота или Блума — или, с сугубо теоретической стороны, Адорно, Барта и Дерриду — берущимися за большой нерешенный вопрос о том, что же не так с графоманами.

Все и так знают, что не так с графоманами — графоманы пишут херню. Часто в огромных количествах. Иногда находят с ней всенародную любовь (Ах Астахова, Ес Соя), иногда становятся персонажами литературных мемов (Гриценко).

Эта явность и наглядность иллюстрируют то, что при всей неформулируемости критериев, графомания существует как минимум антропологически: даже если предположить, что всё на свете сугубо субъективно, и мой синий это ваш красный, общество в целом всё равно признаёт существование услово-высокой и условно-низкой литературы.

Но даже так — какую именно проблему мы пытаемся собсн решить?

Если единственная мотивация вопроса — определить, что читать, чтобы не тратить зря время (как если бы вы боялись годы своей жизни потратить на Бродского, а вдруг потом окажется что он графоман, угу), то он решается элементарно: осторожный читатель всегда может себя максимально обезопасить и читать только то, что высечено в граните: Гомера, античных лириков, Ли По, человека из Стратфорда, Наше всё — и что характерно, такой читатель покинет мир с лучшим представлением о поэзии, чем человек, прочитавший всю графоманию мира трижды.

Если мотивация в оценке спорных или неизвестных фигур — то никакой водораздел вычислять опять же просто не нужно. Асадов может быть хоть святым покровителем графоманов, но читать его в любом случае имеет смысл просто чтобы составить у себя в голове адекватную поэтическую карту СССР. Что уж говорить о значительно менее спорных фигурах. В англоязычной среде можно брать любую антологию и читать целиком. В русской, с историей самоцензуры — можно начать с конца: львиная доля современной поэзии происходит от Драгомощенко и Айги, можно начать читать Драгомощенко и Айги, и там уже идти дальше.

Наконец, если всё это вам нужно так просто, для ясности — то боюсь, что в искусстве её не будет. Всё, за что мы ценим действительно хорошие вещи — это за их постоянную внутреннюю динамику, множественность прочтений, некатегоризируемость, игру на балансе между формальным мастерством и кажущейся (или настоящей) рассеянностью. А иногда, наоборот, за тупую прямолинейность — большая часть архаической поэзии проста как кирпич (но не обязательно), и читается с таким же драйвом что и модернистские эксперименты или национальный эпос.

И это здорово, и на этом нужно остановиться. На неопределённости. Потому что все остальные критерии, как формальный консерватизм, так и риторическая бессмыслица о душе и таланте, просто пытаются заткнуть эту неопределённость — являющуюся единственным, что не позволяет редуцировать искусство ни до ряда хитрых приёмов, ни до закрытого клуба людей с врождённой поэзией головного мозга.

Итого. Да, есть хорошая поэзия, и есть плохая. Нет, чётких критериев нет. Нет, их не обязательно уточнять. Да, любая классика стоит прочтения. Да, современная тоже.

Да, можно просто начать читать. Триста поэтов спустя вы найдёте себе проблемы поинтереснее, обещаю.

Мастерство. Для графомана любой его стих, любая его строчка это совершенство, а в настоящей поэзии каждая строка это работа. Порой над строчкой приходится думать неделями, а то и годами. Ведь очень важно чтобы был ритм и смысл. Чтобы слово захватывало слушателя. При этом не важно получил ли поэт образование или печатается на стихи.ру.