Внеуголовно наказуемые формы религиозной критики // За гранью ст. 148 и ст. 282 УК РФ

Постановка проблемы:

Вокруг периодически возгораются и гаснут как истерия, так и дискуссии разума и доводов, но в основном истерии, что как нам плохо живется со статьями 148 и 282 УК РФ. Как многие апокалиптически рапортуют, мол, из-за них любые чих, реплики, взмах руки, взмах ноги в адрес любой религиозной традиции или того или иного отправителя культа можно расценивать как оскорбление, из-за них мы живем при тирании, и попы охамели, и слова сказать нельзя и в таком духе. По-моему только колебания курса рубля не связали с этими статьями УК РФ 1996 г.

Сами заявления подобного рода не лишены оснований в конструкциях статей, уровне грамотности некоторых правоприменителей, трагическом историческом прошлом страны со статьями «широкого содержания». Но в целом такие заявления при своей активной раскрутке в информационном поле, вероятно, могут раскалить общество и в весьма непотребном направлении. Не очень хочется пребывать в раскаленном обществе (в России это всегда плохо заканчивалось), поэтому выскажу свои предположения о том, что угрозы и опасения «невинно» страдать за любые слова и действия в адрес какой-либо религии или религиозной традиции слишком перегреты и направлены на подрыв общественного спокойствия.

Вначале части первые статей для лучшего восприятия:

Ч. 1 ст. 148 УК РФ – «Публичные действия выражающие явное неуважение к обществу и совершенные в целях оскорбления религиозных чувств верующих».

Ч. 1 ст. 282 УК РФ – «Действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам… отношения к религии…, совершенные публично или с использованием средств массовой информации либо информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети «интернет».

Есть несколько причин, по которым широту содержания и возможного толкования отдельных признаков составов преступлений по ст. 148 и ст. 282 УК РФ не надо рисовать в качестве фундаментального зла для общественных отношений в России:

I. Надо учитывать то, что широта усмотрения законодателя и правоприменителя при решении вопроса об оскорблении чьих-то религиозных чувств – риск достаточно естественный на текущем уровне развития морали и права, что подтверждено и международными инстанциями: 

«Как и в случае с моралью, невозможно вычленить единообразное для всей Европы представление о значении религии в обществе…; даже внутри одной страны такие представления могут быть различны. По этой причине невозможно прийти к всеохватывающему определению того, что представляет собой допустимое вмешательство в осуществление права на свободу слова там, где такое слово направлено против религиозных чувств других лиц. Поэтому национальные власти обладают широким полем усмотрения при оценке потребности и степени такого вмешательства. Однако это усмотрение не беспредельно. Ему сопутствует контроль на основании Конвенции, границы которого изменчивы в зависимости от обстоятельств» (Постановление ЕСПЧ от 20.09.1994 «Институт Отто-Премингер (Otto-Preminger-institut) против Австрии» (жалоба № 13470/87).

II. Статистика. Инструмент загадочный. Некоторые «эксперты» ссылаются на нее, даже не приводя конкретных цифр. Но! Давайте все-таки почитаем данные Судебного департамента при Верховном суде РФ об осуждении лиц по статьям 148 и 282 УК РФ.

За 2015 год по ст. 148 УК РФ по основной статье осуждено всего 2 человека! А по ст. 282 УК РФ – 378 человек. За первое полугодие 2016 года по ст. 148 УК РФ осуждено по основной статье 4 человека! А по ст. 282 УК РФ – 168 человек.

И где же «обещанные» репрессии? А ведь некоторые, извините за тон, «вопили», что в стране из-за этих статей начнется хаос, мы, мол, от духоты в тюрьмах помрем. Мало того, сравните эти цифры с тем поносом, который разгорается в социальных сетях и на форумах. Сравните число осужденных с сотнями (если не тысячами) «экспертов», «теневых богословов», «незаслуженно непризнанными специалистами по всем религиям и конфессиям сразу», которые нередко успевают и по-настоящему оскорбить представителей какой-либо религиозной традиции, которые и «косо» говорят на представителей той или иной религии, которые успевают «унизить» почитаемых лиц той или иной религии. И где «массовые расправы» над «врагами религии»?

О чем говорит статистика? Меньше слушаем апокалиптические «экспертные» мнения.

Но есть еще одно. Да – привлечение одного заведомо невиновного к уголовной ответственности – это безусловная трагедия. Но когда речь идет о фундаментальных угрозах, то все-таки статистика должна измеряться числами (об осужденных) с тремя и четырьмя нулями минимум.

III. Очень часто указывают, что статьи 148 и 282 УК РФ могут быть инструментом расправы с неугодными, поэтому, мол, именно на них надо перевести все общественное внимание. Мне странно, что ряд специалистов «незаслуженно принижают» другие статьи УК РФ. Почему-то мимолетно люди забывают про факты с подбрасыванием наркотических средств и психотропных веществ. Почему-то люди забывают о недавних «приключениях» (часто трагических) отдельных предпринимателей, которые оказались в поле зрения нормы об экономических преступлениях. Ряд специалистов совершенно не учитывает, что отсутствует часто единообразие правоприменения по некоторым статьям о служебных преступлениях, что также влечет соответствующие риски…

Например, С.С.А., оперуполномоченный уголовного розыска ОВД, осужден по ч. 1 ст. 285 УК РФ за использование служебных полномочий из иной личной заинтересованности, повлекшего существенное нарушение прав и законных интересов граждан и охраняемых законом интересов общества и государства, за то, что подбросил гражданину в одежду смесь, включающую в себя в т.ч. героин, составил рапорт об обнаружении признаков преступления по ст. 228 УК РФ. В результате на гражданина было возбуждено ни о чем не подозревавшем старшим дознавателем уголовное дело. (Апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 04.07.2013 по делу № 10-4784/13).

Не надо поэтому пенять только на статьи 148 и 282 УК РФ. Акцентами играть не надо. Их надо правильно расставлять.

IV. К любому слову в УК РФ 1996 г. можно докопаться, в т.ч. с корыстными и алчными целями. Любой термин можно подвергнуть сомнению и переиначиванию, даже если по нему уже достигнуто удивительное единство судебной практики и доктринальных точек зрения. Поэтому выдергивать из мяса уголовного закона статьи 148 и 282 УК РФ и неоднократно твердить, что они широки по содержанию и опасны – это отчасти правда, но и не совсем корректно. Давайте вспомним, что «существенный вред», «тяжкие последствия» не всегда имеет конкретизированного количественного выражения в приложении к статье уголовного закона.

И что? Отказываться уголовному праву от материальных составов преступлений, от конструкций общественно-опасных последствий, которые призваны учесть все возможные нюансы трагедий в реальной жизни?

Не надо, кроме того, недооценивать разум юриста. При большом желании можно вывернуть рубашку любой статьи УК РФ. Например, при внушительной доли фантазии можно умертвление обезьяны подвести под убийство по ст. 105 УК РФ «Убийство».

Нужно задействовать фразу «по смыслу законодателя», что «человек» - это не homo sapiens, а разновидность специального потерпевшего, которое может предполагать и другое существо животного мира, внешне чуточку схожее с разумным гуманоидом. При этом главное, чтобы виновное лицо осознавало, что оно именно хочет причинить умышленную смерть гуманоиду. После этого в серии научных работ разработать доктринальное понятие и критерии «человека» как признака состава преступления ст. 105 УК РФ. А для закрепления результатов попросить Пленум Верховного Суда РФ малость откорректировать свое постановление от 27.01.1999 № 1.

Глупость? Еще какая. Но по-моему она идеально демонстрирует, что перевернуть с ног на голову в УК РФ 1996 г. можно любое слово, даже самое устоявшееся. И не надо выдергивать отдельные статьи и делать из них звезд медийного пространства.

Поэтому, если будут перегибы, по-моему методика противодействия отработана – активная позиция адвоката, широкое освещение со стороны СМИ, оспаривание приговора в вышестоящих инстанций, научное обсуждение, блоги, прямые линии или беседы журналистов с политиками и высшими должностными лицами, конференции с практиками, где можно попробовать их в чем-то убедить, а не изображать на камеру и для ВУЗовских СМИ с массовкой обсуждение с практиками с пустыми докладами.

V. Опасения того, что нормы уголовного закона об охране чувств верующих могут быть употреблены во зло, с явным превышением меры, которой требует действительность, на мой взгляд, порождены наличием среди нас двух категорий людей.

Первая категория – это «профессиональные потерпевшие». Их особенность в том, что любое слово об их религиозной, философской и даже научной концепции воспринимается ими как унижение чести, достоинства, свободы и чувств. При них что ни скажи, при них что ни сделай, Вы уже для них враг народа и мировоззрения. Условно, если Вы возьмете на сенокосе в руку палку, у них моментально отреагирует в голове сценарий «а как бы это могло оскорбить мое мировоззрение». Конечно, такие люди опасны. Но против них есть потрясающий институт уголовного процесса – многократное вынесение постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела и увещевания прямым текстом «обратитесь за защитой своих прав в гражданско-правовом порядке». Закон законом, но разумное усмотрение при его реализации тоже работает.

Вторая категория – это «тестеры свободы», «провокаторы» и люди, находящиеся вне культурного поля страны, в которой они родились и находятся. Это корреспондирующие «профессиональным потерпевшим» товарищи под стягом «мы считаем, можно все, но для пущего эффекта будем делать все максимально демонстративнее, чтобы потом также максимально демонстративнее поныть» (им и на могилах потанцевать нестыдно, и в трусах на алтарь залезть, и помочиться на почитаемые монументы наверное, тоже). Поэтому они есть. Не удивлюсь, если выяснится, что инициаторы тех или иных законопроектов именно под их буйную фантазию нормы с широким содержанием и придумывают. 

Но свобода имеет разные проявления, в том числе свободу на восприятие чего-то как обиды. При оценке нормы и ее потенциального правоприменения все-таки ориентироваться надо на середнячков, у которых держатся в голове основные культурные шаблоны поведения, то есть на основное большинство людей. Хотя и этот метод не идеален, ведь в России большинством почитается крамольный и откровенно негативный принцип «воровать у государства – не кража».

VI. В адекватно-свободном обществе (без «ультралиберализма») есть полным-полно форм критики религии, религиозной традиции, конфессий, религиозной организации, а также употребления в искаженном виде религиозных образов и ценностей, которые частенько ступают на хрупкую границу с территориями оскорбления. При этом за такую критику-на-грани, по меньшей мере, как следует из доступной опубликованной судебной практики, никто не пострадал от инструментария уголовного права.

Внеуголовно наказуемые формы критики религии и религиозной традиции:

(1) Взаимная критика некоторых представителей отдельных конфессий и религиозных традиций, которые не носят характер тоталитарных сект или радикальных религиозных террористических движений.

Этот блог, вопреки определенной культуре аргументированного письма, ссылками я наполнять не особо буду (думаю, причина ясна). Но если кто-то не заметил, то отдельные деятели тех или иных конфессий редко, но позволяют себе в публичных выступлениях оценки и заявления в отношении представителей иных вероисповеданий и иных религиозных традиций, мягко говоря, странные. С сугубо обывательской точки зрения возникает иногда вопрос «а что ж так жестко?» или даже такое «а может публично не надо так было? может в рамках какого-то личного или закрытого коллегиального общения?», «а это высказывание точно никого не заденет?».

При этом я не обнаружил сведений, чтобы по этим заявлением возбуждались уголовные дела, проводились какие-то следственные действия...

Приведу пример из области, к которой я близок, и которая не имеет прямого отношения к Российской Федерации и ее гражданам. Есть греческий богослов архимандрит Костопулос. И им издана книга с названием «Папство – это ересь». Когда ее читаешь, то диву даешься не столько от начитанности автора, от его литературных и доказательственных приемов, от его авторской аргументации, сколько от ощущения «ну, зачем так сильно – сейчас не XIII век…». И это притом, что прямых оскорблений или возбуждения ненависти там нет. У обывателя, не знакомого с историей взаимоотношения отдельных религиозных традиций, наверняка бы сложилось мнение, что даже название книги несколько сурово.

Обоснованно ли то, что межконфессиональная критика в целом не попадает в поле зрения уголовного закона, что она не трактуется как оскорбление или экстремизм? Абсолютно. И причин тому несколько. 

Прежде всего мне не знакомы в публичном пространстве сочинения и выступления, где представитель одной официальной религиозной организации оскорбляет и призывает «травить» представителей иной религиозной организации (каким бы жестким не было сочинение или выступление).

Кроме того, уместно провести параллели. В частности, в научной среде среди отдельных лиц же принято обвинять группу лиц, которая прочла «неправильный учебник» (прослушали «несоциалистического» лектора)), что они прочитали (прослушали) высшую чушь и «какие» они «после этого юристы», «вон из профессии» и т.д. и т.п. Разве это не возбуждение ненависти к отдельной группе граждан? Хо-хо. И да, и нет. Но точно не в уголовно-правовом смысле. Но может наука сама разберется внутри себя, внутри своих течений? Все-таки люди, занимающиеся определенной сферой познания, сами между собой выстраивают связи, стандарты общения, им виднее, они в курсе своей кухни, изучали и знают историю науки, философию науки, научную этику, этику общения, кроме того, «самоочистительные» механизмы социальной группы тоже не надо списывать со счетов…

Так же и в религии. Религиозные традиции, верования должны сами между собой находить общий язык. Вмешательство государства в диспуты в любом случае будет негативным – оно вполне может привести к явному или даже неумышленному протекционизму одной конфессии перед другой. Надо в конце концов уяснить, что политико-территориальное деление мира не совпадает с конфессиональными его подразделениями (православные епархии, протестантские дивизионы и т.п.). Религия и религиозные общины – это отдельные сферы. И пускай в практике «обычного каждодневного взаимодействия» они живут самостоятельно. Без уголовного закона (разумеется, кроме вопиющих случаев, где государство должно пресекать как раз статьями 148 и 282 УК РФ потенциальные расколы общества).

Наконец, история критики, «упреков», «нападок» между различными конфессиями тянется… С очень и очень стародавних времен… Притом использовались ранее не только слова. Иными словами, я подвожу все к тому, что даже в толерантном российском обществе «остаточные явления» могут иметь место в публичном поле, и разбираться с их наличием должен не уголовный закон, а религиозная культура и культура межконфессионального общения.

(2) Непризнание верования как религии на основании действующего законодательства как форма мнения, имеющая риск быть воспринятой в качестве критики.

Никогда не задумывались, какой закон имеет потенциал для «тяжкого оскорбления»? Нет? Зря. Я приведу пример.

Вначале надо отметить, что объективно российское законодательство о религии построено на принципах высшего нейтралитета к религиозным традициям, верованиям, не устанавливает какие-то закрытые перечни, который сейчас и во веки веков не может быть расширен и т.д. (хотя еще в 1999 г. закон о свободе совести и религиозных организациях вызывал отдельные претензии в заключении Уполномоченного по правам человека в РФ «О проверке соответствия Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» международно-правовым обязательствам РФ»; да и нормы закона были предметом неоднократного рассмотрения в Конституционном суде РФ).

В то же время есть такая интересная связка.

Пункт 8 статьи 11 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» гласит: «…В иных случаях орган, принимающий решение о государственной регистрации религиозной организации, вправе продлить срок рассмотрения документов до шести месяцев для проведения государственной религиоведческой экспертизы. Порядок проведения государственной религиоведческой экспертизы устанавливается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти». Есть приказ Минюста РФ от 18.02.2009 № 53 «О государственной религиоведческой экспертизе». На основании в том числе приказа экспертные советы пишут свои заключения, где ставится в том числе вопрос «можно ли считать «…» религией?», «является ли «…» религией?». Например, давалось заключение о том, является ли религией древлеправославие старопоморского (федосеевского) согласия, а также давалось заключение в том числе по вопросу, можно ли считать «Аар Айыы» религией. Были указания, что ряд верований вроде как не признали религиями, но я текстов заключений, чтобы проверить информацию, к сожалению, не нашел.

А теперь ситуация. Я объявляю себя адептом религии священного космического боевого лазерного корвета. На пятке себе выжигаю символ корвета. Я вижу свой земной путь в постройке корветов в его славу, веру в корвет-бога, сонм корабельных богов и священных песнопениях в каждый второй вторник в пятом квартале. Начинаю заниматься бумагами по религиозной организации, а Минюст РФ устраивает экспертизу. Экспертиза вполне логично устанавливает, что «поклонение космическому корвету» - это не религия… Вполне вероятно, что я буду жутко оскорблен от этого, более того, я могу себе в голове понапридумывать, что заключение является угнетением моей религии и моих преданных адептов. Если подумать, то я бы мог обзываться, что заключение экспертного совета – это акт ненависти по принципу религиозной принадлежности и т.п.

Более того, если вспомнить недавнюю историю, то у ряда людей суровые опасения вызывала даже не экспертиза, а факт существования экспертного совета! (См., например, здесь и здесь).

Конечно, если закон угнетает религию или дает повод для гонений на нее – он неконституционный. 

Но ничего нет неконституционного или иного противозаконного (в том числе уголовно наказуемого), если экспертный совет на основании системы норм законодательства о религии и результатов анализа, какое-либо верование религией не признает. Это заключение имеет строго прикладную функцию – для обеспечения регистрационной работы Минюста. Поклоняться в своей комнате священному корвету никто не запретит, строить их (разумеется, при наличии соответствующего юридического и лицензионного оформления по законодательству, не связанному с регулированием религиозных соглашений) никто не запретит. Унижать и истреблять группу лиц с определенным мировоззрением тоже на основании экспертного заключения никто не станет (да и не может экспертное заключение содержать таких положений).

Но могут ли найтись «оскорбленные» и «угнетенные»? Запросто. Скидывать со счетов такой вариант нет никаких оснований. И заметьте. Уголовных дел-то нет.

(3) Критика религии или религиозной традиции со стороны атеизма.

Вообще суть ряда атеистических работ (особенно, если полистать книги советского периода) заключается в довольно-таки в обывательском смысле «оскорбительном» посыле, когда той или иной группе верующих «намекают», что они, мол, думают неправильно, мол, неправильно обращаются с историческими фактами, мол, неправильно все интерпретируют. Примерно такое впечатление сложилось и у меня при чтении литературы из категории «научного атеизма». Но я воспринял это не как призыв к дискуссии, а как альтернативную точку зрения, призыв лучше разбираться в своем мировоззрении, чтобы иметь контрдоводы.

Избежать вышеуказанного посыла, даже при тщательном подборе слов трудно. Атеизм – это система убеждений методом от «противного» (хотя в том числе и на основе отдельных научных и археологических достижений). Кроме того, к атеизму и его критике можно применить отношение как к фактам межконфессиональной критики. Поэтому тоже можно сказать, что с взаимной критикой разных систем мировоззрения надо разбираться без книжки «Уголовный кодекс РФ».

Вдобавок, опять же, по меньшей мере, мне не попадалось ни одно атестическое произведение, где бы вывод был или подтекст, связанный с призывом ограничивать права или иным образом незаконно воздействовать на ту или иную группу лиц, принадлежащей к конкретной религиозной традиции.

Наконец, я не нашел судебного решения или здравого упоминания в уважаемом СМИ, что вышел на трибуну человек, сказал присутствующим верующим «Бога нет, вот так вам всем», и его осудили по ст. 148 или ст. 282 УК РФ.

(4) Фантастика как форма искажения, переиначивания, альтернативного взгляда, скрытой и максимально замаскированной критики религии или религиозной традиции, как форма метафоричного несогласия с религией или религиозной традиции.

Если прочитать много фантастики, то трудно не обратить внимание, что много писателей позволяет себе брать в работу образы, обряды, традиции, предания, писания отдельных религий, религиозных традиций. В порядке этой работы эти образы искажаются, преподносятся под новым соусом, у них меняется первоначальное значение. Иногда создаются близкие по содержанию к реальным образы, которые критикуются персонажами. Иногда фантастика со своим сеттингом является метафоричной и, видимо, в целях толерантности замаскированной формой с несогласием с теми или иными мероприятиями в рамках конкретной конфессии и т.д. 

Более того, у одного современного отечественного автора были «слова третьего лица», которые имели природу иронии, например, над традициями устного обоснования явлений со стороны представителей отдельных религиозных традиций (сама традиция не называлась, она была «инопланетной», но аналогию трудно было не провести). 

Приведу конкретные примеры, которые не имеют отношения к российским творцам.

Например, кто читал роман Дэна Симмонса «Гиперион», тот, вероятно, согласится, что христианская идея воскрешения перевернута с ног на голову «крестоформами»… При этом при перерождении, благодаря крестоформам, человек мощно теряет в субъективности (мне показалось, что он даже теряет изначальную субъективность), падая до уровня развития дебила. При этом крестоформ негативно закрепощает человека – он не дает ему выйти за определенные запретные территории (условный «рай»). Но я вот что-то не помню, чтобы книгу для начала признали экстремистской и запретили к распространению в России.

В видеопроизведении «Hellsing» XIII отдел «Искариот» Ватикана и Королевские Протестантские Рыцари организации «Хеллсинг» англиканской церкви устраивают между собой разборки. Притом англикане привлекают на свою сторону вампира, а католики святого отца-регенератора (=мутант), убивающего с проповедью на устах. Как бы сказать помягче, традиционные христианские ценности из двух религиозных организаций были капитально выбиты в фантастической обработке их образов. Я смотрел это видео. У меня не поменялось мнение о протестантской традиции, римско-католической традиции. Нравственные христианские ценности от этого не оскорблены. Скорее, демонстрация того, что будет если их понять превратно или вообще о них забыть.

Теперь спокойно надо разобраться. Действительно. Есть такая проблема, что искажение, в том числе в литературной «метафоричной» форме, какого-либо религиозного постулата может и у нормальных, грамотных и интеллигентных людей, вызывать чувство если не оскорбления, то дискомфорта.

Но! За фантастику не привлекают к ответственности по ст.ст. 148 и 282 УК РФ. Хотя «профессиональным потерпевшим», наверное, это очень бы хотелось.

Если подумать и почитать, то ни одно из произведений в «свободном обороте» не оскорбляет религии или представителей религии «нашей реальности». Если это и есть, то в отношении «религий из мира, выдуманного в чьей-то голове». Никто не заставляет искать аналогии между реальными и выдуманными религиями и придумывать, как бы оскорбиться от выявленных совпадений. Кроме того, не встречал экстремистских высказываний в отношении «религий нашей реальности». А если что-то похожее и было, то словами других персонажей автор подчеркивал недопустимость, абсурдность и негатив таких высказываний. В конечном счете, до конца полностью тождественных форм религиозных организаций в фантастической обработке я лично не встречал.

Задуматься надо и о такой мелочи. Фантастика – это явление, к которому нужно специально подойти. Заинтересоваться обложкой, купить книгу, купить специализированный журнал, купить билет в кино. Есть трейлеры, обзоры, множество «прослоек и прокладок», которые часто и предупреждают о «странностях» и «дискуссионных моментах». И если человек, зная это и подозревая задевание своих чувств, все равно идет погружаться в такую фантастику – то это напоминает умышленное нарывание на провокацию. Но если человек так жаждет быть задетым, то где тут повод для применения статей 148 и 282 УК РФ? Это все равно что знать, что употребление колбасы вызовет некий пищеварительный приступ, скушать колбасу, нарваться на приступ, и идти судиться с производителем колбасы. 

Уж извините, но фантастика так или иначе действует в определенных трендах, форматах, жанрах. Каждый из них имеет мало-майски общие подходы, клише и иногда однородность подтекстов и философий. Поэтому есть все возможности реализовать право «не читать» или немедленно прекратить читать, если «чувствуется не та степь». Методология «упорного поиска повода побыть оскорбленным» тоже мало приятна.

Кроме того, фантастика, как и атеизм является платформой для распространения своих убеждений. И как бы не было странно, но почти всегда одно убеждение одним фактом своего наличия в бытовом понимании «оскорбляет несогласием» другое убеждение. Есть убеждения от противного, собственные убеждения, сформированные на базе образов и концепций иных убеждений.

Фантастика, даже условно зачитываемая с трибуны, в принципе не может быть наказуемой, поскольку это толерантная форма критики – без конкретного «живого» или «зарегистрированного» адресата.

Конечно. Конечно, есть случаи, когда фантастика переходит всякие границы. Я имею ввиду случаи, когда написанную фантастику люди выдают за великое платное учение и образуют тоталитарные секты. Вот тут слово «фантастика» должно уступить место словам «оскорбление» и «экстремизм» и статьи предметом уголовно-правового разбора.

Послесловие:

Не надо орать на каждом углу, что в России сейчас всех пересажают, статьи ужасная и в этом духе. Если бы это было так, то, как минимум, умерла бы культура, а представители религиозных традиций предпочли бы вообще публично друг от друге не высказываться: и ни хорошо, и ни средне, и ни плохо. Другое дело, что настоящее научное обсуждение этой проблемы быть должно, но без апокалиптических предреканий.

Часто звучат мнения, что надо, мол, отменить статью 148 УК РФ, отменить статью 282 УК РФ. Считаю, что эти решения скороспелые. Мастерство юриста в том, чтобы уметь работать и добиваться успеха с уже существующим нормативным материалом. Сослаться на то, что закон «левый» - это простой путь. Помимо этого, в российском межконфессиональном обществе может возникнуть ситуация (и уже возникала), когда люди своим негативным примером, своим провокационным поведением, своими оскорбительными и экстремистскими высказываниями могут провоцировать волны взаимной ненависти и неприязни. Вот для них в запасниках уголовно-правового инструментария и должны быть припасены статьи 148 и 282 УК РФ. По-хорошему, эти статьи в своем широком содержании суть есть закладки на случай непредвиденных провокаций общественному и мировоззренческому спокойствию (а России провокаторами, к несчастью, не скудна).

Оговорка 1. Я не утверждаю, что все четыре вышеуказанные формы критики «допустимы» или «недопустимы». Это должно решаться обществом в своем развитии на конкретных исторических этапах. Мной лишь предпринята попытка обосновать, по каким логическим, историческим, культурным и юридическим основаниям они вне охвата уголовного права.

Оговорка 2. Настоящий блог носит характер изложения наблюдений. Ничто в настоящем блоге не может расцениваться как призыв к религиозным нападкам, критике, оскорблениям, а равно не может расцениваться как одобрение к оным. Ничто в настоящем блоге не может расцениваться как попытка присоединиться к тем или иным религиозным, богословским, догматическим, философским диспутам. В отношении религии и взглядов верующих, людей с религиозным мировоззрением автор призывает руководствоваться только сложившимися уникальными устоями толерантности, которые являются столпом российского общества и российской государственности, а также принципами и правилами, непосредственно закрепленными в российском и международном законодательстве.